Сердце Малого Льва (СИ)

Он схватил ее за локти, потом за запястья, потом за пальцы, она кричала что-то отчаянное, как будто под ногами у нее огненная лава. И в тот момент, когда пальцы готовы были разжаться, он взревел совершенно по-тигриному и отпустил одну руку, а другой умудрился схватить ее за волосы.

Теперь от нее не зависело уже ничего, она барахталась, брыкалась, визжала от боли, даже кричала, чтобы он отпустил ее, но Ричард был беспощаден. Он волок ее за волосы в свой поток.

Сколько это продолжалось, Зела уже не помнила. Бесконечно долго. Но, как и всё бесконечное, это тоже закончилось. Вспыхнул яркий свет, боль прекратилась, они мягко упали на зеленую траву. Огромное голубое небо простиралось над снежными вершинами гор, ласковый ветер обдувал воспаленную кожу.

Она стонала, плакала и смеялась одновременно, а Ричард лежал с закрытыми глазами совершенно без сил. Ветер теребил его волосы. Зела не стала беспокоить своего тигра, просто легла рядом и обняла его. Руки оказались легкими, почти невесомыми, они наполовину погрузились в его тело. Это было блаженство.

— Ты прав, она прекрасна, — услышала она голоса над собой.

— Теперь ты его понимаешь?

— Всегда кто-то должен быть первым. Серый Коготь — великий тигр.

Язык был незнакомый, но смысл почему-то был ей ясен. Зела медленно подняла голову.

Невесомое тело очень странно двигалось, она чуть не взлетела при этом.

— Ты очнулась, прекрасная женщина черного тигра?

На нее улыбаясь смотрел юноша, похожий на индейца. На нем была только набедренная повязка, да алые перья в волосах. Рядом с ним стоял серьезный Кристиан Дерта.

— Как ты себя чувствуешь, Зела?

— Там было ужасно, — призналась она, — а здесь — пока не поняла. Всё так странно!

— Это Плавр Вечный Бой. Он проводит вас в деревню.

— Плавр?! О, я слышала о тебе! Ты наставник моего внука!

— Мне нравится твой внук Лисий Ум, — снова улыбнулся индеец, — он очень находчив.

— Скажите, — Зела тревожно огляделась, — а я теперь навсегда тут? Или меня снова может унести? Только честно!

— Здесь никто не лжет, — наставительно сказал Кристиан.

Он, видимо, не знал про Эдгара.

— Отсюда тебя уже никто не унесет, — добавил Плавр, — успокойся, прекрасная львица, ты много вытерпела, теперь можешь отдохнуть.

— Спасибо, — вздохнула она, — а разве я львица?

— Ты чудесная золотая львица, Зела. Вообще-то львы не живут с нами, но раз уж Серый Коготь вытащил тебя сюда сквозь каналы Восхождения, кто же посмеет возразить ему?

— Он очнется?

— Конечно. Он отдал всю энергию до капли. Только при таком условии мы вмешались и помогли ему. Над высшими законами есть сверхвысшие законы. Правда, Мудрый?

— Вряд ли я теперь останусь Мудрым, — усмехнулся Кристиан, — нам запрещено вмешиваться в структуры Судьбы. И сама идея моногамии эрхам непонятна.

— Зачем запрещать то, что и так невозможно? — пожал плечом Плавр.

Глаза его сияли каким-то удивительным солнечным светом. Он выглядел невинным юношей рядом с великолепным эрхом.

— Что значит, невозможно? — взглянул на него Кристиан, — мы же вмешались, когда помогли Оорлу.

— Мы могли помогать ему сколько угодно, — улыбнулся индеец, — но мы бы ничего не смогли сделать, если б не помогли нам. Неужели ты думаешь, что мы с тобой — конечная инстанция, Мудрый?

Зела совершенно запуталась, кто там отвечает за структуры Судьбы, да ей это было и не важно. Главное, что Ричард был с ней, а она с ним. Они просто любили друг друга вопреки всяким законам. И теперь уже ничто не могло их разлучить никогда.

Он лежал на траве, глаза были закрыты, ветер трепал его русые волосы. Она наклонилась и коснулась губами его губ.

* * *

Похороны были чисто семейные, на фамильном кладбище возле замка. Была только дочь Ричарда Оорла и оба его внука.

Себя и Ольгерда Льюис, конечно, не считал. Они всё знали с самого начала и вместе отправились на Землю, чтобы всё подготовить. Риция осталась с отцом.

Домик в Радужном был очень уютный, только в нем давно никто не жил. Пока Ольгерд принимал дела от отца в Совете по Контактам, Льюис бродил по поселку, гулял в лесу, купался в Сонном озере. Ему всё здесь казалось родным и знакомым. Кажется, мама давным- давно привозила его на это озеро, они плавали на лодке и собирали чернику. Эти светлые воспоминания детства немного согревали угнетенную душу.

Льюис Ричарда любил, он представить не мог, что того больше не будет, но какой-то тихий внутренний голос подсказывал, что так надо.

— Смерти нет, — успокаивал его Ольгерд, — мы с тобой тигры, должны это понимать.

А сам садился по вечерам на крыльцо и стискивал голову руками. Льюис не знал, чем ему помочь. Он жарил грибы с картошкой, взбивал коктейль из клюквы с малиной и копался в сломанном роботе.

Потом это случилось. Они прилетели в раскаленный южный город, в маленькую гостиницу на побережье, вошли в номер. Ему казалось, что всё это сон. Кровать была засыпала белыми розами, молодой мужчина обнимал ветхую старушку, они лежали тихо и спокойно, как будто тоже спали. Шум волн врывался в раскрытые окна вместе с другими звуками и запахами томного курортного лета.