Сердце Малого Льва (СИ)

— Знаешь… — покраснела она, — Улпард смущает меня. От его слов я волнуюсь, от его взгляда у меня мурашки по телу… Что это? Любовь?

— Возможно, — сказал брат, — ты ведь выросла, девочка.

— Тогда почему я его боюсь?

— Если боишься, — серьезно сказал брат, — лучше держись от него подальше.

Скоро начались дневные ветра. Костер перенесли в Большую пещеру, и все перешли туда.

— А где Эдева? — спросил брат оглядевшись.

— С утра умчалась на охоту, — объяснила Норки, — она же не знала, что вы приедете.

— Удивительная девушка, — сказал Лафред, — кормит всё племя.

— Старухи не любят ее, завидуют.

— Пусть завидуют.

— Она нравится тебе, да?

— Такая славная девушка? Конечно.

— А почему ты не предложил ей свой пояс?

Лафред только грустно улыбнулся.

— Она даже не смотрит на меня.

— А она говорит, что это ты не смотришь на нее, — усмехнулась Норки.

— Эдева? — удивился брат, — так сказала?

— Мы же с ней доверяем друг другу…

Лафред посмотрел как-то растерянно и отвернулся. Норки подумала, что из нее получается неплохая сводница. Было бы прекрасно соединить брата и лучшую подругу! И нянчить их детей… пока не будет своих.

— Где же она? — спросил брат нетерпеливо.

Всё уже было съедено и поделено. Норки отложила ужин для подруги в деревянную миску и прикрыла ее жестким лопухом.

— Эдева заезжает очень далеко, — сказала она, — даже к Кровавому водопаду. Говорят, там вода с кровью течет.

— Знаю. Она заживляет раны. Но это, в самом деле, очень далеко и опасно.

— Эдева ничего не боится. Когда ее раздерет зверь на охоте, она едет туда и лечится.

— Да, — с тревогой и нежностью сказал брат, — Эдева ничего не боится.

* * *

Мужчины заночевали в пещерах. Некоторые ушли к своим женщинам. Норки спала одна, так и не дождавшись подруги и в очередной раз отказав Улпарду. Посреди ночи послышался шорох. Входная шкура отодвинулась, пропуская в дуплину свет оранжевой луны. Норки вскочила, хватая с полки нож, но тут же по запаху узнала Эдеву.

— Это ты, — выдохнула она.

Подруга не ответила, только упала на шкуры. В темноте было очень плохо видно.

— Ты ранена? — забеспокоилась Норки.

— Медведь порвал ногу, — странным голосом сказала та.

— О, боги! Перевязать тебя?

— Всё уже прошло, не волнуйся. Я окунулась в Кровавый водопад.

— Я всё-таки взгляну!

Норки выскочила с масляным фонариком наружу, раздула угли костра, зажгла от них фитиль. Сердце тревожно сжималось. Она всегда немного завидовала подруге: та была сильнее, ловчее, выше ростом, шире в плечах, метче стреляла, но это не мешало ей любить ее.

Эдева так и лежала на шкурах в сапогах, меховой безрукавке и шапке. Штаны были порваны, правый сапог окровавлен.

— Ты убила медведя? — спросила Норки, поставив фонарик на полку.

— Нет. Ушел.

— Сядь, я взгляну, что у тебя с ногой.

— Пустяки, царапина.

— Сними сапог!

Эдева села и разулась. У нее была порвана голень, но уже не кровоточила, а только чернела спекшейся кровью.

— Следи за огнем, — сказала подруга, — а то вспыхнем как сухая хвоя.

Норки взяла с полки банку с мазью.

— Не вспыхнем. Давай смажу и наложу повязку.

— Теперь уж всё равно, — вздохнула Эдева.

— Лафред здесь, — сообщила Норки, — и все мужчины здесь… хочешь его увидеть?

— Теперь уж всё равно, — повторила подруга упавшим голосом.

— Ты что это? — удивилась Норки, — что с тобой?

Молча и медленно Эдева сняла шапку. Из-под нее просыпались на мех безрукавки совершенно белые волосы. Норки ахнула. Она была так изумлена, что поняла только одно: никогда ей не свести ее подругу с ее братом. Она опоздала!

— Поздравляю, — пробормотала она, — ты и тут меня опередила…

Даже в полумраке было заметно, что лицо Эдевы стало совсем другим, белые волосы сделали его мягким и женственным, только почему-то они не заплетены были в косу.

— Постой, — спохватилась Норки, — а где твой пояс?

— У меня нет пояса, — спокойно ответила подруга.

— Как это нет пояса?

— Ну, ты же видишь… Нет и нет.

— Но как же… как же ты, Эдева… Почему ты не настояла? Если он честный воин, он должен был отдать тебе свой пояс!

— У него его просто не было, — усмехнулась подруга.

— Как не было?! — только тут до Норки стал доходить весь ужас происшедшего, — боги свирепые! Кому же ты отдала свою девственность, Эдева?!

— Сама не знаю.

Стало тихо. Только потрескивал фитилек фонаря.

— Не презирай меня, подружка, — вздохнула Эдева, — я сама не знаю, как это произошло…

Я купалась в водопаде. Он оказался на берегу. Сказал, что я прекрасна… Мне было смешно, потому что он совсем не походил на воин-охотника: руки слабые, плечи узкие, лицо красивое и тонкое как у женщины, оружия никакого и наряд нелепый. Презренный рург, вот кто это был, изнеженный и самодовольный!

— Эдева… неужели он взял тебя силой?! — ахнула Норки.

— Меня?! — усмехнулась юная охотница, — силой? Да ты что… Тут даже Доронгу пришлось бы попотеть…

— Тогда что?!

Эдева снова легла на шкуры, заложила руки за голову и мечтательно вздохнула.

— Это было блаженство, Норки! Не знаю, как это объяснить, но когда он только встал рядом, я почувствовала блаженство. Как будто горячий водопад омывает меня со всех сторон.

И я словно оторвалась от земли!