Сердце Малого Льва (СИ)

— Но он же был ничтожен, Эдева! Как ты могла?!

— Смогла. Это было сильнее меня.

От досады Норки чуть не расплакалась. Она так гордилась своей подругой! Она считала ее сильной и гордой. А та оказалась просто невоздержанной похотливой самкой. Женщины говорили, что это очень приятно… но чтобы вот так облечь себя на позор и презрение?!

— И где он теперь, твой рург? — с неприязнью спросила она.

— Не знаю, — вздохнула подруга, — исчез.

— Хоть бы пояс тебе оставил, негодяй!

— Я же говорю, у него не было пояса. Да и всё равно он не воин.

— Что же делать?!

— Не знаю…

Время шло. Ночь уплывала в страну Суувей, а из страны Яулам приближалось утро.

Утро, которое принесло бы позор и изгнание воин-охотнице Эдеве.

— Давай я позову брата, — решилась наконец Норки.

— Зачем? — настороженно взглянула на нее Эдева.

— Если он отдаст тебе свой пояс, ты будешь спасена!

— Ты шутишь? Зачем Лафреду отдавать мне свой пояс?

— Чтобы спасти тебя, глупая! Он добрый. И он… тебя любит.

— Лафред?!

— Да. Он сам вечером признался.

Эдева почему-то смущенно забилась в угол.

— Нет-нет! Не надо, не зови его! Он не поймет, он никогда не простит меня!

— Знаешь что! — решительно заявила Норки, — утром всё равно все узнают!

Она выскочила в дверь, чуть не сорвав входные шкуры.

Лафред спал в глубине Большой пещеры. Дыхание его было ровным и спокойным. И сон он, наверно, видел прекрасный.

— Идем, — дернула она его за рукав, — идем скорее, ты мне нужен.

Сонно поеживаясь, он вышел вслед за ней. Было еще темно, но звезды уже гасли в ржаво-оранжевом небе. Лафред пригладил косматые черные волосы.

— Эдеву надо спасать, — заявила Норки.

— Что с ней? — тут же проснулся брат, — синие глаза сверкнули.

— Понимаешь… — сказать ему это было нелегко, — какой-то негодяй обесчестил ее и не отдал ей свой пояс. Утром все об этом узнают.

— Кто же это? — ледяным тоном спросил брат, — я убью его.

— Не из наших. Какой-то рург.

— Рург?!

— Да, она так думает.

— Где она?

— В дуплине.

— Идем.

В дуплине Эдевы уже не было. По хрусту веток они поняли, что девушка убегает в чащу леса. Кричать было нельзя, поэтому они молча бросились следом. Юная охотница хромала на раненую ногу, Лафред скоро догнал ее. Когда Норки подбежала, они уже катались по корням, Эдева вырывалась.

— Успокойся! — рявкнул брат, — он не уйдет от меня! Я перебью всех рургов, вместе взятых, если понадобится!

Эдева села. Он тоже. Норки смотрела на них тяжело дыша.

— Уйди, Лафред! — зло сказала подруга, — не надо никого убивать! Я сама за себя отвечаю!

— Не бери на себя чужую вину, — покачал головой брат, — сладострастные рурги умеют соблазнять женщин. И наши девушки беззащитны перед ними. Успокойся, Эдева. Я не допущу твоего позора. Ты самая достойная охотница в нашем лесу и во всем Аркемере, что бы ни случилось.

— Я слабее своих страстей, Лафред, — усмехнулась она, — что же в этом достойного?

— Наши страсти — те же боги. Они могут спать и не мешать нам. Но горе тому, в ком они проснутся. Этот рург разбудил твоих богов сладострастия. Он за это и ответит.

— Я тоже не достойна жить на этом свете, — заявила охотница, — и горе мне!

— Твоя жизнь в твоих руках, Эдева, — сказал брат, — но твою честь мы спасем. Никто и никогда не узнает, что с тобой случилось. Тебе нужно только принять мой пояс. Возьми его.

Надеюсь, я не самый ничтожный из племени?

Эдева протянула дрожащую руку и сжала его пояс в кулаке.

— Ты самый достойный из племени, Лафред. Жаль, что я тебя не стою…

Утром все их поздравляли. Лафред улыбался, но глаза у него были грустные, даже мрачные.

— Ты лучше всех! — заявила ему Норки, — правда! Я так тебя люблю!

Но брат как будто ее не слышал.

В полуденное затишье Эдева коротко простилась со всеми и умчалась на охоту. Ее нашли только через три дня. Свирепый Увувс разбил ее тело о скалы и закидал камнями. От лица, рук и ног почти ничего не осталось, лишь кровавое месиво. Только белая коса уцелела и вплетенный в нее именной пояс воин-охотника Лафреда.

* * *

Багряный свет Антареса облизывал маленький домик Шейлы с востока. Домик был земной, похожий на тот, в котором она жила когда-то. Все остальное от нее не зависело.

Планету, похожую на Землю, ей выбирать не пришлось: всех выходцев из Магусты поселили на К7 Антареса во избежание непредвиденных осложнений. Как прокаженные, они вынуждены были находиться на этой планете, залитой красным солнцем и покрытой густыми ржаво-коричневыми облаками.

Подобие земного садика Шейле в таких условиях создать не удалось. Но внутри ее дома обстановка была привычная и близкая. Как только она научилась владеть мыслеформами, так сразу всё сделала по-своему. Даже портреты детей повесила на стену в гостиной. А в спальне, подальше от любопытных глаз, у нее был Ричард. Прежний, молодой, красивый Ричард, каким она его помнила.

Каждому магустянину в наставники дали несколько эрхов. Для обучения и для безопасности. Эрхи были мнительны и осторожны, и панически боялись, как бы чего не вышло. Шейле повезло. Ее наставницей была прекрасная Маррот, она сама вызвалась ее опекать. И еще покровительствовал ей сам Кристиан Дерта, член Совета Мудрых первого ряда.