Сердце Мира

– Может быть, перевалочная база, склад, все что угодно, – Дита пожала плечами. – История однажды была такая. Не у нас, на юго-западе. Там накрыли банду, которая таскала через границу колдовские цацки. Говорят, все эти Слезы Дракона и Колдовские ожерелья аристократия наша очень любит. Вот какой-то ушлый делец и устроил беспошлинный коридор… Зараза. Из-за этих дурацких безделушек столько народу погибло. С той стороны банду накрыли раньше и перетащили через границу этим путем человек сто. И колдунов еще пятерых. Когда их брать пришли, там такая свалка была кровавая. Командира Богомолов там убили. Хотя вообще-то контрабандисты стараются не выделяться особо. А эти тут как прыщ, со всех сторон видны.

– Странно, что про них не сплетничают, – изрек я, примериваясь к куску курицы.

– Примелькались, наверное, – предположил Локки. – Они непонятные, на контакт не идут, а одно да потому перетирать даже таким старым пням, как местные жители надоест. И еще вот что странно… Колдун местный, не адасадорец. Что общего может быть у двух ученых, двух аристократов и колдуна?

– А может они какому-нибудь богу поклоняются? – я сделал выбор в пользу одинокой куриной ноги. – Как в сказках. Они ему приносят жертвы, а он им за это благодать.

Дита прыснула. Локки тоже заулыбался.

– А что, – обиделся я. – Можно подумать, так не бывает… У нас в Озерном дворе жила старуха, так она молилась все время. Этому, как его… Нет, не помню. Говорят, раньше богам многие молились. И те вроде как и исцеляли, и силой наделяли… Нет, не вяжется что-то.

Я замолчал и принялся сосредоточенно жевать.

– Это называется секта, Рыжий, – сказал Локки. – В Адасадоре лет пять назад была одна неприятная история. Каста Единорога заарканила когда-то давно одного из дьяволов и посадила в темницу. Вокруг него долго все ходили, но так и не решили, что с ним делать. Тварь это могущественная и злокозненная. Никакой пользы от него нет, а выпустить жалко. Потом плюнули на него и забыли. А он возьми и научись проникать прямо из темницы в сны. И давай внушать нестойким умам про благодать и новый миропорядок. Ритуал придумал еще, гад такой… В общем, хорошо, что вовремя спохватились тогда, а то бы он такой благодати бы всем навалял, что в ста мешках бы не унесли.

– А разве дьяволы бывают? – я даже жевать перестал. – Это же сказки сплошные все! Ими детей пугают только.

– Какие уж там сказки! – Локки взмахнул куриной костью. – Они реальнее нас с тобой. Они у вас не появляются, потому что колдунов тут нет почти. А им магия нужна. Колдуны их всего семь штук насчитали. Да ты подожди, до тебя они тоже доберутся. Пообщаешься, тогда скажешь, сказочные они или нет.

Меня передернуло.

– Нет, это все тоже ерунда какая-то, – сказала Дита, вытаскивая из бутылки пробку. – Хотя я так вообще про ваших дьяволов первый раз слышу. Мне про них сказки не рассказывали в детстве. Слушай, Локки, а сам-то ты что думаешь? Ты единственный из нас с ними общался, мы-то только по твоим словам можем судить.

– Наверное потому и не думаю, что общался, – Локки потянулся за бутылкой. – Они тут что-то изобретают, мне кажется. Только не как придурки-алхимики, которые пытаются из мусора золото сделать, а по-настоящему. И это что-то опасное и неприятное. Хотя… Не знаю я. Странная компания очень.

– Ладно, мы можем так голову до утра ломать, – сказала Дита, заворачивая остатки еды обратно в пакет. – Давайте спать, пусть нам истина во сне привидится. Кто там, дьяволы, говоришь, по снам нашим могут шастать? Вот пусть и нашепчут на ухо, сделают доброе дело.

Глава четырнадцатая,

в которой троица под видом обычных мирных селян прибывает в столицу, которая как раз празднует, и празднование это в самом разгаре. Народ пьян и весел. Стража довольна жизнью и счастлива, приезжих море, короче – всем хорошо.

Костерок прогорел и светился во мраке угольками, над которыми подрумянивалась безымянная птичка, сбитая Дитой по дороге. Сегодня я понял, что горы – совершенно не моя стихия. Даже джунгли с их пестрым однообразием не так меня выматывали. А тут… Какое-то одно восхождение, невысокий перевал… А теперь мне стыдно смотреть в глаза Дите и Локки. Вообще-то сначала у нас была мысль пойти по тракту. А что? Документы у нас есть, одеты мы… так себе, конечно, но по эту сторону гор не осталось ни единого профессионального портного. Только было с трактом одно «но» – военный лагерь «Башмак». Там могли запомнить меня и некоторые знали в лицо Диту. А их никакими документами, даже самыми лучшими и идеальными, не обманешь. Так что решили идти напрямик. Эх, как же стыдно, право… Надо же мне было так нелепо расклеиться тогда…

– Райл, – вырвал меня из печальных размышлений Локки. – Мне всегда было интересно… А что ты чувствуешь… ну… когда это…