Сердце Мира

Доходный дом Кутара Добса представлял собой угрюмое четырехэтажное строение с маленьким двориком-колодцем. Никакой вывески на дверях не было. Район тоже был так себе – совсем рядом с портовым. Впрочем, может это и к лучшему. Как нам объяснил Локки, никаких зазывал или прочей привлекающей внимание мишуры у доходных домов обычно нет. Они вообще не для приезжих. Жилье в таких местах снимают жители пригородов столицы, работающие в городе, молодые семьи, выпорхнувшие из-под опеки родителей, но не успевшие обзавестись своим жильем, богатые воротилы, чтобы им было где встречаться с любовницами. Основное отличие от гостиниц – комнаты там сдавались надолго.

– Есть только чердак, – мрачно взглянув на нас буркнул Кутар Добс. Лицо его носило следы вчерашних возлияний, один глаз заплыл багровым синяком, был он среднего роста, черноволос и неопрятен. – Одна кровать. Могу дать еще два матраса за дополнительную плату. Берете?

– Нам подходит, – быстро согласился Локки.

– Платить вперед за неделю, – хриплый голос хозяина временами превращался в сипение, он прокашливался, но помогало это ненадолго. – Убираться будете сами. Постельное белье если захотите, возьмете у кастелянши за дополнительные деньги. Вот ключ. Больше пяти гостей не водить.

Мы поднялись вслед за угрюмым хозяином на четвертый этаж, он показал нам нашу дверь, получил плату и направился восвояси, по-видимому, досыпать.

Доставшаяся нам комната была крохотной клетушкой под самой крышей с маленьким пыльным окошком. Кровать была простым топчаном, сколоченным из досок, сверху – тонкий матрасик. Еще был колченогий стул и сундук с замком, в котором торчал ключ. Вот и все.

– Мда, небогато, – оглядываясь протянула Дита и присела на кровать. – Надо все-таки взять матрасики, я считаю.

– Все устроим, – Локки покачал стул, пробуя его на прочность и, сочтя безопасным для здоровья, сел на него и откинулся на спинку. Я же, чтобы не стоять столбом, взгромоздился на сундук. – Не знаю как вы, ребята, а я устал, как собака. Если даже мне хочется срочно сбежать из этого города, то каково должно быть вам.

– Выдержим, – небрежно махнула рукой Дита. – Как же давно я здесь не была…

– Сегодня мы уже вряд ли что-то успеем, – я чувствовал себя готовым упасть и уснуть прямо здесь, на сундуке. Надо же, прогулка по весело бурлящему жизнью городу вымотала меня чуть ли не больше, чем иные пробежки по джунглям. – Локки, давай сходим за матрасами, а может и за постельным бельем. А завтра с утра уже будем что-нибудь делать. А кстати, что, собственно, делать-то будем?

– Совместим приятное с полезным, – Локки встал и прошелся. Три шага – вот и вся комната. – Нам нужно купить продуктов, обзавестись разными бытовыми мелочами и понюхать воздух. А план действий будем сочинять по результатам завтрашнего дня.

Спалось неожиданно хорошо, несмотря на шум. Утром я обнаружил, что из окна открывается отличный вид на море. И что порт с такой высоты не выглядит грязным и отвратительным местом. Единственным неприятным открытием в это утро была повисшая над морем завеса молочно-белого тумана. Все хорошо в Сердце мира… Но невдалеке от берега проходит холодное течение. И когда меняется ветер, всю эту промозглую ледяную взвесь несет на город. Поэтому даже в разгар лета здесь бывает отвратительно холодно, идет бесконечный моросящий дождь и даже снег иногда. Самое неприятное в грядущей перемене погоды было то, что никакого обогрева в нашей комнате предусмотрено не было.

– Нуба… – Локки тоже проснулся и смотрел в окно из-за моей спины. – Плохо. Одежда у нас неподходящая.

– Как-как ты сказал? – не понял я.

– Вообще эта белая дрянь называется нубатта, – объяснил Локки. – Но так почти никто уже не говорит. Придется быстрее бегать.

– Не повезло гостям города, – Дита потянулась и села на кровати. – Мне сегодня снилось, что я ходила в гости к родителям. Считай, что повидалась, теперь точно не пойду.

Я вспомнила Аду и «Читальный дом» Расмуса. Стало грустно, потому что я понял, что тоже туда не пойду. Во всяком случае, сейчас, до тех пор, пока все тем или иным образом не устроится.

Я шел незнакомым рукавом к незнакомой площади. Портовый район я всегда старался обходить стороной, очень уж много страшных баек мне пришлось наслушаться про порты в детстве. У Зулы, подруги матери, муж работал в порту до того как перебрался в Озерный двор. Правда не в Сердце Мира, а в Ставнях. Он очень любил рассказывать о шайках злодеев, гнездящихся близ причалов и доков чуть ли не друг у друга на головах, о кровавых маньяках и о коварных капитанах, подпаивающих ни в чем не повинных обывателей в портовых тавернах и обманом заманивавших их к себе на борт. Он даже каким-то особенным словом называл этот вид найма… Впрочем, я именно так попал в армию, больше не попадусь.