Сердце некроманта

И на лице Дитриха, кажется, было такое же смятение, как и на моем.

— Не надо, — прошептала я. — Ты обещал…

Он разжал объятья, отступая, и мне вдруг стало холодно, хотя лето было в разгаре. Я растерянно обхватила себя руками за плечи, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.

— Как тебе удалось пробить блок? — спросил Дитрих.

Я выдохнула. Не знаю, что за наваждение нашло на нас обоих, но как же хорошо, что он не стал ни извиняться, ни оправдываться. Мне и без того было не по себе от сознания: я не хотела, чтобы этот поцелуй заканчивался. Я бы и сейчас прижалась к Дитриху, обвивая руками шею, забралась пальцами в волосы, уже не изображая поцелуй, а чтобы распробовать вкус его губ по-настоящему.

Нет, это просто… Просто отголоски пережитого страха бросили меня в его объятья. Помутнение прошло и больше не повторится, а потому и говорить об этом незачем. Лучше о… Что он там спросил? Блок?

— Так же, как тебе.

— Мне? — Кажется, он тоже не сразу смог собрать мысли. — Я никогда не… Да это просто невозможно — пробить блок! Опередить, не позволить завершить заклинание — да, но когда магия уже отрезана, прорваться к ней не проще, чем проломить крепостную стену головой.

— Как это? — оторопела я. — А в камере, когда ты сбежал? Ты ведь прорвался сквозь амулеты!

Дитрих покачал головой.

— Я просто вытянул всю магию из твоего зелья.

— В моем зелье нашлось достаточно магии, чтобы открыть портал? Ты шутишь?

— Мне — достаточно, — кивнул он. — Я умею манипулировать силой очень точно. Но и ты очень сильный маг, Эвелина. Даже странно, что Орден решил пожертвовать тобой вместо того, чтобы использовать такие возможности.

— Погоди. — Я затрясла головой, как будто это могло упорядочить мысли. — Я думала, ты тоже это почуял. Поток, ведущий к силе. Туда, где можно зачерпнуть сколько нужно, как обычно.

Дитрих нахмурился.

— Пробить блок невозможно. По крайней мере, так считалось до сих пор. Я, конечно, могу не верить собственным глазам или предположить, будто Алайрус решил спасти меня, сотворив чудо твоими руками, но предпочел бы более земное объяснение.

Вот почему Первый брат тогда переменился в лице! И вот почему он решил, будто я…

— Первый брат тоже решил, будто я продала душу Алайрусу в обмен на силу.

Дитрих чуть склонил голову набок, и в его глазах заплясали смешинки.

— А это не так?

— Не богохульствуй!

— Первый брат решил… — повторил за мной он. Покачал головой. — Пойдем-ка домой и поговорим по дороге.

В самом деле, переулок пока был пуст, но в любой момент мог кто-нибудь появиться. На людной улице, где все спешат по собственным делам, беседовать о подобных вещах безопаснее. Я кивнула, отступая в сторону.

Дитрих вдруг расхохотался. Я отпрянула от него, изумленно заглядывая в лицо.

— Я не над тобой, — выдохнул он. — Точнее, над тобой, но…

Он указал куда-то мне за спину. Я обернулась и обнаружила корзины, полные продуктов.

— Война войной, а еду бросать нельзя, верно? — продолжал веселиться он.

Я смутилась.

— Сама не знаю, как так вышло.

Безудержный смех разобрал и меня. Я сложилась, хохоча. Прекрасно понимала, что так гоготать неприлично даже парню, которым я сейчас притворялась, но остановиться не могла, смеялась до слез, до икоты, цепляясь за руку Дитриха, чтобы устоять на ногах.

Он успокоился первым. Подхватил свою корзинку, потянулся к моей, но я вцепилась в нее первой. Я не должна быть обузой. Да и нелепо будет выглядеть парень, идущий с пустыми руками рядом с нагруженным мужчиной.

Дитрих ехидно приподнял бровь, но комментировать не стал.

— Пойдем, — повторил он. — Расскажешь по дороге, что там с силой и блоками.

Я стала рассказывать. С самого начала. Как попыталась повторить то, что, по моим догадкам, сделал он. Как дотянулась до магии сквозь артефакты, надеясь, что это поможет мне оправдаться. И как в ответ услышала обвинение, будто продала душу Алайрусу, чтобы получить эту силу.

— Вот же трусливый муд… трусливая сволочь! — возмутился Дитрих.

— О ком ты? — не поняла я.

— Этот ваш Первый. Испугаться девчонки!

Я ошарашенно посмотрела на него.

— Он понял то же самое, что и я, — ты сотворила считавшееся невозможным. И испугался. Вот за что на самом деле тебя отправили на костер.

Я выдохнула.

— Не может…

— Может. Ты сделала то, что не под силу никому. И это напугало Первого. Сегодня ты пробила блок, а что завтра? Научишься забирать их силу себе? Или тянуться к темной силе и пользоваться ей, как сегодня?

— Я не пользовалась темной! — возмутилась я.

— Ты влила в меня темную силу. Светлой я бы в лучшем случае не смог воспользоваться, в худшем как с экзорцизмом — тело и разум отвергли бы магию.

— Но я тоже могу брать и давать только светлую силу!

Дитрих надолго замолчал, между бровей пролегла складка.

— Ты права, птичка. Ты не вливала в меня темную силу. Ты вообще ее не вливала.

— Я хотела, но потом вспомнила, что…

— Что я черный маг, — кивнул он.

— И не стала…

— Ты потянулась к силе, и я вслед за тобой. И взял не от тебя, но из источника ту ее часть, которую способен взять. — Он помолчал. — Водоворот, говоришь? И течение?

— Ты воспринимаешь это по-другому?