Сердце некроманта

А потом воцарилась тишина, лишь стучало сердце Дитриха.

— Все, — выдохнул он. — Отбились. Пока.

— Мы живы? — спросила я, не торопясь открывать глаза.

— Не знаю.

Глава 25

Я нервно хихикнула. Казалось бы, простой вопрос. Вот только ответить на него так же просто не получалось. Мы в межреальности, мире, где души обитают прежде, чем окончательно уйти к престолу богов. Мире, который порождает демонов. Есть ли здесь место живым?

Все еще обнимая Дитриха, я подняла голову, провела пальцами по его бровям, коснулась щеки. Может ли быть, что бесплотная душа точно так же ощущает тепло чужого тела рядом, легкое покалывание щетины, едва заметный запах мужской кожи?

— Осторожней, птичка. — Дитрих взял мое запястье, отводя руку. — После боя кровь кипит, и я ощущаю себя чересчур живым.

Он коснулся губами кончиков моих пальцев, и словно искра пробежала по ним до самого сердца, а потом спустилась вниз, разливаясь теплом.

Зардевшись, я выпустила его талию, отступила на шаг. Прокашлялась.

— Похоже, мы все-таки здесь во плоти.

Но как это возможно? Гервин искал способ прорваться сюда несколько лет! Неужели секрет был так прост — захотеть убраться подальше, пусть даже к…

— Демоны!

Не сразу я поняла, что это не ругательство. Развернулась — еще одна стая заходила на нас. Да кончатся ли они когда-нибудь?

Глупая мысль. Это же межреальность, их вотчина.

Но если так, в этой битве невозможно победить.

— Обними меня, — приказал Дитрих, выпуская мое запястье.

И исчез.

Я заполошно огляделась. Мир опять изменился. Теперь я стояла на узкой тропинке, справа скала, слева пропасть, а сверху — от зеркала неба — на меня заходила стая демонов.

Захотелось завизжать, съежиться, закрывая руками голову, но казалось, одно неловкое движение — и я слечу в эту пропасть. Однако прежде чем достигну дна, демоны разорвут меня на части.

Я прислонилась спиной к скале. Лопатки сразу застыли от холода камня. Пусть у меня уже голова кругом идет от проделок межреальности, пусть в этой битве невозможно победить, но сдаваться я не собираюсь. Мне надо выжить самой, найти Дитриха и вернуться в настоящий мир. Туда, где остался мой брат со своим маленьким отрядом против инквизиторов.

Я достроила щит за миг до того, как первый демон впечатался в него. Удар я ощутила словно бы всем телом, но устояла. Швырнула поток чистого пламени. В стае появилась прореха, но затянулась мгновенно.

Нет, долго я так не продержусь.

Экзорцизм! Я выстроила заклинание раньше, чем успела додумать. Ближайшие демоны осыпались пеплом, и стая, казалось, поредела. Воодушевленная, я ударила снова, и снова, и еще раз, забыв, что надо беречь силы. Пока не обнаружила: больше не могу зачерпнуть ни капли.

Закружилась голова. Рухнул щит, я пошатнулась. Демоны — их осталось полдюжины, но без оружия и магии хватит и этого — ринулись на меня. Я отмахнулась от одного, словно от осы. Завизжала — я словно вляпалась в холодную слизь, и одновременно это прикосновение обожгло, как кислота. Дернулась, потеряла равновесие, но не упала. Прямо передо мной развернулся узенький мостик из деревянных планочек, прицепленных к веревке. Он качнулся под моей ногой, но испугаться по-настоящему я не успела. Потому что с другой стороны по этому узенькому мосточку ко мне шагал Дитрих.

Не понимаю, как я узнала его — на таком расстоянии не разглядеть лица, — но я была уверена, что это был он. Всей душой, всем сердцем устремилась к нему, забыв о шаткой опоре, понеслась не чуя ног. Он сжал меня в объятьях, закружил, а когда поставил, мы снова были в беседке дворцового парка, увитой густыми плетями винограда так плотно, что ничего, кроме тонких солнечных лучей, не могло проникнуть внутрь.

Руки Дитриха прошлись по моей спине, сжались на бедрах, притягивая меня. Я ойкнула, ощутив животом его желание, но прежде чем успела отстраниться, его ладонь скользнула мне на затылок, удерживая, губы накрыли мои, но не лаская, как раньше, а овладевая, напористо, жадно, будто утверждая его власть надо мной.

И, подчиняясь этой власти, я сдалась, растаяла словно воск в пламени его страсти. Слетел наземь камзол. Ладонь Дитриха легла мне на грудь, сжала ее сквозь тонкую ткань рубахи, и одновременно он спустился поцелуями вдоль шеи — отрывистыми, острыми. Я попыталась отстраниться, но вторая его рука держала крепко. Вскрикнула от очередного поцелуя, больше похожего на укус, и пришла в себя.

— Нет!

— Я же просил не играть со мной, — прорычал он, и его рука снова сжала мою грудь — сильно, до боли.

— Пусти!

— После боя как никогда хочется жить, птичка.

Затрещала ткань.

— Ты обещал! — Я вцепилась в обрывки рубахи, пытаясь свести их на груди. Дернулась, но отступать было некуда и бежать — тоже.

— Я передумал.

Я всхлипнула, заметалась, не зная, то ли отталкивать его, то ли пытаться прикрыться, а Дитрих потащил с меня штаны.

В отчаянии я рванулась к магии, каким-то чудом уцепилась за ее остатки. Дитрих тоже схватился за силу, но прежде чем он собрал блок, я сформировала щит, оттолкнув его.