Сердце некроманта

Постояльцы, невольно оказавшиеся между молотом и наковальней, жались к стенам. В одной половине опустевшего зала стояли с мечами наизготовку шестеро. Каждого окружал кокон щита, и я на мгновенье обрадовалась, что они сумели дотянуться до магии по нашему с Дитрихом примеру. Но тут же сообразила, что тогда они оставили бы мечи в ножнах, чтобы руки были свободны для жестового компонента заклинаний. Значит, щиты — это артефакты, и надолго их не хватит.

Напротив них растянулась цепью дюжина братьев, каждого тоже окружал купол щита. Но у этих в руках были посохи. Те посохи, которые чернь считает неотъемлемой принадлежностью настоящего мага. И которые были лишь накопителями. Ну, еще опорой в пути.

И снова я обрадовалась — Первый брат все же не нашел способ добраться до магии сквозь блоки. И снова поняла, что радость может быть преждевременной. Вполне возможно, что он обдумал мои объяснения — опять захотелось провалиться сквозь землю от воспоминания, какой же дурой я была! — проверил их и обучил остальных. Но братья — светлые, и если они пробьются сквозь артефакты, светлая сила разрушит их, как в тюрьме моя обратила в изъеденный ржой металл мои оковы. И это уравняет шансы.

Может, мы с Дитрихом зря опасались, что Орден получит неограниченную власть, сохранив магию? С другой стороны, разрушенные артефакты всегда можно заменить и…

И снова размышлять об этом было некогда. Потому что Роналд увидел нас с Дитрихом. Глаза его изумленно расширились, но в следующий миг мой брат справился с собой.

Но нас заметил не только он.

Люди, что жались вдоль стен, зашевелились, загудели. Роналд вскинул голову и воскликнул:

— Кто ты такой, что смеешь приказывать принцу?

И столько ледяного презрения, столько силы было в его голосе, что внимание всех снова обратилось на него.

— Даже принц становится бесправным отступником, если якшается с некромантом, — сказал один из братьев, и меня передернуло от ненавистного голоса. — Ты нанял любовника своей сестры, презревшей обеты, чтобы…

Я дернулась было открыть рот, но промолчала. Чем упорней я буду твердить, что между мной и Дитрихом ничего не было, тем громче будет гудеть молва, дескать, дыма без огня не бывает.

Так может, пусть хоть по делу полощут, а не просто так?

— Дай руку и пробивай блок, — шепнул мне Дитрих.

— …Избавить ее от справедливой…

— Ты не ответил, — перебил его Роналд. — Кто ты такой, что смеешь говорить за весь Орден?

Я подчинилась приказу Дитриха. Он мог бы пробиться к магии сам, но его сила укрепила бы артефакты, блокирующие магию. Моя же разрушит их, и брат с его людьми тоже смогут колдовать. Я сжала в кармане кольцо — одну из полудюжины дешевых побрякушек, что мы зачаровывали во время каждого привала специально на подобный случай.

— Первый брат дал мне это право. Я — брат Михаэль, лица которого коснулась длань самого Фейнрита…

Это было слишком.

— Длань Фейнрита?!

Роналда перекосило, инквизиторы обернулись в нашу сторону. Но я не замолчала.

— Я оставила тебе этот шрам! Девчонка, над которой ты пытался надругаться!

Но прежде чем я успела договорить, а инквизиторы — опомниться, Дитрих сотворил заклинание. Стена силы — такая же, что совсем недавно расплющила демонов, — понеслась на инквизиторов, смела щиты и бросила братьев прямо на клинки Роналда и его людей. Те не стали терять времени, трое инквизиторов рухнули разом, остальные схватились за посохи. Роналд первый сообразил, что сила повинуется ему. Не выпуская из рук меча, начал собирать заклинание. Инквизиторы попытались выстроиться кольцом, чтобы защититься и от мечей, и от магии, но люди брата оказались быстрее.

Я хотела зажмуриться, но не получилось. Крики, запах металла и паленого, алые пятна крови на полу, искаженные яростью и предсмертной агонией лица смешались в безумный хаос, а я стояла и смотрела, распахнув глаза, лишь вливала и вливала магию в Дитриха.

Роланд резким ударом сверху вниз проткнул горло корчившегося на полу Михаэля.

— «Длань Фейнрита», — передразнил он. — Паскудник. — Он возвысил голос, оглядывая жмущихся к стенам людей. — Так будет с каждым богохульником. С каждым, кто посмеет покуситься на жизнь особы королевской крови! А теперь — все вон отсюда!

Через несколько мгновений зал опустел — чудом в дверях не возникла давка. Роналд обернулся ко мне:

— Тебе в Ордене совсем мозги высушили?! Зачем ты дала им знать о себе? Я их специально отвлек, а ты… Еще и всем разболтала, что девчонка! Табличку бы себе на лоб повесила: «Беглая отступница!»

Дитрих молча задвинул меня за спину, заслонив от разъяренного брата. Тот не унялся:

— А ты чего ждал? Когда они опомнятся и голову тебе снесут?

— Так я не особа королевской крови, мне в спину бить зазорно.

— Нашел время играть в благородство!

— Хорошо, — пожал плечами некромант. — Не буду играть в благородство. Пойдем, Эвелина, нам здесь больше нечего делать.

— Постой! — возмутился Роналд, но Дитрих взял меня за руку и поволок к двери.