Сердце-пламень

Достаточно ли такого подношения для великой пряхи, управительницы ветров, хозяйки ночи и нитей жизни?

Вдруг из ручья поднялся завиток воды, и мы увидели, как сверху на подношение льется тонкая завеса сияющих нитей, на каждой из которых горит нестерпимым блеском звезда.

А затем от каждого колдуна и колдуньи к оберегу-семени протянулась сверкающая нить…

Все длилось не дольше мгновения, и после вода отступила.

– Ты…

Инирика обернулась ко мне. Кажется, впервые за долгое время у нее не находилось слов для описания происходящего.

Я кивнула Ханзи на оберег, и она с непринужденной легкостью, будто проделывала это сотни раз, вырыла ямку и опустила туда семя. Ладошки примяли влажную землю.

Как только в полотне сияющего дождя погасла последняя искра, небо и все вокруг погрузилось во мрак. Сплошная, чернильная темнота ночи, в которой в одно мгновение вдруг зажглись созвездия. Вместо камней и реки под ногами плескалось гладкое черное озеро, в котором как будто бы отражались звезды.

Небо словно зависло над нами, но каждый из нас хранил молчание, боясь нарушить священную песню происходящего, шепот звезд и танец ночи.

И тут же из черной глади прорезалась червоточина белого сияния.

Я шагнула к ее распахнутому зеву, и последние шаги потонули в ослепительной вспышке…

– А теперь что? – спросила с придыханием Ханзи.

– А теперь – танец.

* * *

Эсхе ждала нас с другими девушками на поле, как и было условлено. С собой у нее был кувшин с ардэ, в которое она подмешала травы.

– Это древний обряд колдуний. – Она дала Азе выпить первой, а потом начала обносить кувшин среди остальных дев. – Я не могу рассказать всего, что произойдет в эту ночь. Часть таинств вы должны навсегда унести с собой.

– Это опасно? – спросила я, оглядываясь на затянутое тьмой небо.

– Это весело. – Эсхе вскинула подбородок. – Мы встретим пробуждение города этой ночью, пробежимся по оттаявшим полям, чтобы земля вспомнила о плодородной силе. Эта ночь сегодня принадлежит нам, сестры!

Я понимала задумку Эсхе: ток колдовства коснется пробужденного Древа, и тогда все сплетение защитной вязи наполнится силой.

Я привела с собой решительно настроенных Манию и еще дюжину колдуний, самих вызвавшихся поучаствовать в этом обряде. Вместе мы скинули наши одежды, а потом, смеясь, побежали по распаханной, черной и влажной земле.

Мое бедро кололо свежим шрамом, но напиток Эсхе выветрил из меня страх вместе с болью.

Я побежала, держа перед глазами намечающиеся окна в высокой крепости и острые пики башен, на которые словно была насажена сама ночь. Созвездия Светлолесья, Стожары и Аспид, пробивались сквозь облака, по которым скакали, привлеченные на зов, кобылицы-маары.

Мне было жарко, и даже остальные, согретые напитком Эсхе, не чувствовали холода. Обнаженные, мы неслись по городу, распевая песни и хохоча, как безумные. Вопреки боли, вопреки страху, вопреки доле. Мы танцевали в поле, и ноги вязли по колено в жирной земле, и дорога плясала под нашими босыми ступнями, и мы сами, словно маары-кобылицы, проносились над городом, и стены Третьего Круга словно ежились и отступали перед нашим безумством.

Мы пели про славу женских богинь, силу, что возрождает землю раз за разом, пели о красоте и защите.

– В глубине веков мать-земля породила все сущее! – взяв меня за руки, воскликнула Эсхе. – Земля и женские богини, змеи, ее слуги, Единый, Странник и другие боги явились позже, их привели мужчины, и они свергли женских богинь… мир повернулся, и те, что давали жизнь и смерть, стали чудовищами.

Эсхе сама была, словно богиня ночи, а ее тело, как карта созвездий.

– Ты сама богиня!

Мы закружились в диком танце, воя, словно волчицы. Рядом нам вторили такие же дикие сестры.

Чудова Рать и стены Третьего круга молчали, втянув свои шипы.

Все мы ждали, когда начнет расти Древо.

Все мы замерли, ощущая, как крепнет в недрах колдовского города новая жизнь.

– Помни, что у любой богини всегда была и есть другая сторона, – шепнула, обнимая меня в ответ, Эсхе. – Крылатая – первая из них. Она рвет нити. Она насылает ночь. Она знает темные обряды. И мы знаем другую сторону колдовства, и мы знаем своих чудовищ, и мы призываем их, не падая в скверну!

– Откуда ты все это взяла? – смеясь, спросила я.

– Посмотри на себя!

И я увидела, что мое тело не нагое, а покрыто той же темной чешуей, что и прежде руки. Я обращаюсь дальше!

– Приходи, и я посвящу тебя в тайные знания о темной стороне Крылатой, – шепнула Эсхе и отстранилась.

Моя голова кружилась от происходящего. Все казалось сном, а этот странный рассказ – одним из них.

Мы оказались на одной из площадок Главной башни, и в то же время несколько маар-кобылиц, соскочив с облаков, оказались на ней вместе с нами. Полупрозрачные кобылицы с тонкими ногами и с сияющими гривами легче пуха замерли, глядя на нас.

Мания поманила их, и они подошли к нам, доверчиво тыкаясь в шеи и лица девушек.

Я вскочила на маару-кобылицу, стиснув от неожиданности круп сильнее обычного, и та резво взвилась с площадки вниз.