Сердце-пламень

Они брели сквозь туман, и Альдан ощущал, как его глаза, будто меч, прорезают завесу, а внутри билось только одно: «Покажись».

Вдруг туман расступился. Они оказались на поляне с низкими кривыми сосенками и жухлой травой. Вокруг стояли потрепанные палатки из шкур, разбитые кибитки, странные жестяные короба. Горы едва просматривались сквозь марево. Не намного ближе, чем когда Альдан видел их с предгорий. И воздух здесь был тоже какой-то серый и совсем ничем не пах. Так где же они?

– Лесёна, ты видишь здесь хоть что-нибудь?

Она не ответила. Альдан обернулся и увидел, как в ее глазах плещется такой же молочно-белый туман, из которого они вышли.

– Лесёна!

Он бегло осмотрел ее. Ни порезов, ни укусов, ни ран. Словом, ничего такого, через что яд мог бы проникнуть в тело. Да и разве похоже это на яд? Лесёна стояла, но, казалось, спит наяву, и никакие его призывы не могут пробудить ее от этого сна. Туман… Это из-за него! Альдан тоже чувствовал его странную природу, но не погружался в него так сильно, как колдунья своим Даром.

Вдруг краем глаза он заметил, как одна из палаток будто бы движется к ним. Но когда из нее высунулась сухая загорелая рука с дымящейся миской, Альдан обернулся и с удивлением обнаружил перед собой сгорбленную старую женщину в одеянии из потемневших от копоти и сшитых между собой шкур. В руках у нее была грубая деревянная миска с дымящимся питьем. Не глядя на Альдана, женщина попыталась влить содержимое миски в рот колдунье.

– Что ты делаешь? – Альдан перехватил миску и замер, ожидая ответа.

Но старая женщина, взглянув на него белесыми глазами, только указала на миску, а потом на колдунью.

– Что это за отвар?

Но женщина продолжала указывать то на миску, то на Лесёну. Она выглядела странно, вроде и старой, но в то же время и молодой, и при этом была человеком. Похоже, она точно знала, что Лесёна нуждается в помощи.

Альдан решился: сначала отпил и, не почуяв яда, сам, придерживая Лесёну за подбородок, влил густой отвар ей в рот.

Лесёна тут же вздрогнула. Пелена, застилавшая ей глаза, вытекла из них белой дымкой и поднялась вверх, к плотной завесе облаков.

– Туман, – дрожащим голосом сказала Лесёна и сжала его ладонь. – Там есть что-то по-настоящему страшное…

– Что?

– Что-то по-настоящему страшное.

– Смерть?

– Нет… Вечность. Время.

Тут она заметила женщину, которая все это время с безмятежным видом стояла рядом.

– Это она принесла снадобье, что разбудило тебя, – пояснил Альдан.

Лесёна поклонилась, а женщина поманила их за собой, и они пошли следом, настороженные и тихие. Чем дальше они шли, тем чаще им попадались жители поляны, скрытой в тумане, и их жилища. Точнее это были не жилища, а своеобразные повозки, сооруженые из досок, шкур и тонких металлических пластин.

– Похожи на кочевое племя вакхан, – прошептала Лесёна.

– На очень неразговорчивых вакхан, – добавил Альдан.

Вдобавок все эти странники были одеты в странные одежды, будто попали сюда из разных веков. Здесь были и ардонийцы в кольчуге и шлемах времен Трех Царств, и дряхлые старики, выводящие на дощечках-цере непонятные руны, и все они молчали, как и их мир.

– Они либо ищут Странника, либо служат ему. – Лесёна поежилась. – Их нити… Я чувствую, как это место говорит об этом.

Жуткое то было для Альдана зрелище: люди, заживо отрезавшие себя от мира.

– Путники, что искали Странника, но на самом деле хотели уйти от мира, спрятаться от людей. Для тех, кто не ищет правды, а ищет лишь дороги. – Лесёна вскинула на него испуганный взгляд. – Они его жрецы, Альдан.

Но его интересовало лишь одно:

– Смогут ли они помочь нам?

Женщина остановилась у едва горящего костра и жестом велела им сесть на расстеленные вокруг него шкуры.

– Мы ищем Странника. Нам нужны ответы. Отведите нас к своему святилищу, – Лесёна сказала это сперва на всеобщем, а потом на вакханском и расканийском.

Старушка приложила палец к губам, и они ненадолго притихли. Их провожатая сняла с костра котелок, снова наполнила плошку и передала ее Альдану, а потом указала на Лесёну.

Альдан покорно сел и внимательнее всмотрелся в миску: в котелке плавали вываренные внутренности и глаза мелких животных.

Лесёна бросила на него вопросительный взгляд.

– В горах слишком мало жирной пищи. – Альдан одним махом опорожнил угощение наполовину, а потом сказал: – Приходится добывать ее из всего, что есть.

Лесёна вздохнула.

– Травник, а не лекарь, – пробормотала она и тоже опорожнила миску.

Вдруг он понял, что серые сумерки загустели, а старушка-провожатая опять куда-то исчезла.

– Да что здесь творится?

– Может, нас захотят испытать? Загадками.

– До сих пор не могу поверить про Мечислава-Арзу. Неужели это правда?

– Он погиб как герой. – Лесёна пожала его руку. – Почему ты покинул жрецов?

Альдан вздохнул.

– Я больше не хочу ни крови, ни войны.

Она кивнула. Отрезанные от всего мира, они сидели где-то в горах. Не зная, чем заполнить тишину.

– Твой кот умеет говорить, кстати. – Лесёна откинулась назад и вытянула ноги, беззаботно закинув руки за голову и глядя вверх, на полог тумана.

– Он всегда был странный. – Альдан поджал губы и уставился на костер.