Сердце-пламень

Я сжала руки в кулаки. Ксантра с довольным видом перекинула черную косу назад, как бы говоря: «Получила?»

– Червенская подстилка, – одними губами сказала она.

Это было ее ошибкой. Меня и без того сегодня целый день накрывало злостью. Я сорвалась вперед и, минуя Тормуда, намотала себе на руку гладкую черную косу Ксантры.

Она взвизгнула, колдуны вокруг засвистели. Кто-то даже со страху наколдовал щит.

– Повтори, – прошипела я ей на ухо.

– Поможет мне кто-нибудь или нет?! – завопила Ксантра. – Разрушающая совсем разум потеряла!

Я оттянула ее голову назад.

– Лесёна, отпусти Ксантру! – испуганно прогремел Тормуд. – Ну что ты, в самом деле, как с врагиней какой-то!

Я вытащила клинок и, не думая, приставила его к косе.

– Проси пощады, – прорычала я.

Ксантра скосила на меня злые, полные слез глаза.

– Скиньте ее с меня! – выла она.

Отовсюду послышалось шипение защитных заклинаний. Здесь были и те колдуны, что занимались у Минта – они несмело вынимали оружие. Наверное, если бы не маски, и вовсе не посмели бы.

Я рассмеялась, давя собственные злые слезы:

– Что, только толпой и можете нападать, да?

– Она с червенцами путалась, что же вы! – Ксантра давилась слезами, но в следующий миг полетела на пол. А следом за ней полетела ее коса. Красивая, длинная, но уже свободная от хозяйки.

– Что ты натворила, Лесёна! – охнул Тормуд.

– Ты за это поплатишься, Разрушающая, – взвыла Ксантра, прижимая к себе остатки косы.

– Не я тебе хвост укоротила, а твой острый язык, – прошипела я.

Ряженые сомкнули кольцо. Хныканье Ксантры странно переплеталось с пением и смехом, все еще доносящимися из покоев Эсхе. От понимания, что мой поход сорвался, меня затопило новой волной гнева.

– Что, тоже хотите получить? – воскликнула я.

– Ребята, – Тормуд поднял руки, вставая между нами и колдунами, – она вспылила, ну кто из нас такой ерундой не занимался?

– Разрушающая напала на Ксантру! – крикнул кто-то.

– Отрежем и ей волосы, чтоб честно было!

– Ну попробуй, – криво усмехнувшись, сказала я, выставляя клинок перед собой.

– Давайте без разборок, не то нам опять запретят вечеры! – громыхнул Тормуд.

Эти слова подействовали. Нехотя колдуны опустили сплетения и расступились, давая мне уйти.

– Лесёна, – вдруг мягко сказал Тормуд, опуская мне руку на плечо. – Давай я тебя провожу.

Я тыкалась в острые, враждебные взгляды, а внутри растекались обида, злость и гадкое послевкусие от своего поступка. Ну что за день.

* * *

Холодный воздух очень быстро остудил мои мысли, и теперь, шагая рядом с Тормудом, я не понимала, что на меня нашло. Я не узнавала себя в своих действиях, и оттого оставаться наедине со своими мыслями сейчас мне тоже было неуютно.

Но с другой стороны, я уже усвоила, что на пути к своей цели мне придется выносить себя в самых неприглядных состояниях.

– Мне надо к Эсхе, – процедила я.

– Не уверен, что это сейчас разумная идея, – отозвался колдун.

– А идти куда-то с тобой – разумная?

Удивительно, как от моего голоса не заледенел переход, через который мы шли.

– Да, разумная, ведь я не повторяю своих ошибок.

– О чем ты?

Я заступилась за себя, но теперь меня еще больше будут ненавидеть.

И пусть. Я согласна с тем, что в Нзире у меня никогда не будет друзей. Но этот путь забирает у меня с каждым днем все больше светлого. В кого я превращаюсь? Мои чувства к содеянному переливались через край, и оттого, должно быть, я пропустила перемену в голосе Тормуда и тихое шипение знакомых заклинаний.

– Неужели это правда, Лесёна? Знаменитая колдунья Разрушения… превратилась в обычного человека?

Колдун огляделся по сторонам, и в следующий миг вспыхнул щит, отрезающий нас от остального мира. На моих запястьях сверкнули оковы.

– Что…

Тормуд насмешливо смотрел на мои попытки сбросить их.

– Интересно, каково потерять Дар, когда все его обретают? – протянул он.

До меня наконец дошло.

– Я тебе жизнь спасла, дубина ты похотливая! – Я рванула к нему, но цепи удержали меня на месте. – И вот твоя благодарность?

– Достаточно и того, что я готов сохранить твою тайну. В обмен на дальнейшую благосклонность.

Впервые я со всей четкостью поняла, что помочь мне сейчас некому. Вообще. Или я сделаю то, о чем он просит, или всем в Нзире станет известно о том, что я лгунья и предательница.

Никогда еще так сильно я не жалела о хорошем поступке.

– Как только ты себя выносишь, Тормуд?

– Я просто знаю, что тебе нравится такая игра. – Он смерил меня самодовольным взглядом. – Отец-Сол, как ты хороша… Колдунья, человек… То, что ты была с наследником Мечислава, делает тебя желанной!

Меня чуть не вырвало, но я сделала несколько резких вдохов. Холодный ум, выпестованный Минтом, в минуты опасности помог мне не растерять способность мыслить.

«Желанной». Так вот оно что! Тормуд, проживший всю жизнь в Обители, вырастил в себе страх и зависть к червенцам. Точнее, к той власти, что они олицетворяют. Как же я раньше не поняла, что вся суть его притязаний сводится лишь к самоутверждению?

– Что ж, – я изобразила слабую, неуверенную улыбку, – неужели ты, как жалкий вор, удовольствуешься быстрой встречей в этом переходе?