Сердце пудренное

Сегодня,
немного после полудня,
когда я впервые угадал под твоими ресницами
матово-розовый огонек,
тот самый, что застилает сероватым дурманом
бедную, красивую голову мою,
усталую от безнравственных рассуждений
о нравственном, –
сегодня,
немного после полудня,
ты подарила мне этот удивительный
кусочек Юга –
листок какого-то странного,
своевольного дерева.
Правда,
он совсем засох,
и в нежно-оливковых морщинках его,
сколько ни вглядываюсь,
я не различаю больше ничего,
что бы напомнило мне Юг,
с его исступленной радостью бесстыдного Солнца
и природой,
насыщенной острой красотой.
Но мне кажется, что каждой извилинкой своей
он говорит о твоей любви,
безумной, как Небо,
и безвольной, как Земля,
о любви,
только что созданной,
только что вспыхнувшей
в твоих длинных, тоскливых глазах.
Я знаю,
что этот листок держала в руках
ты,
немного божество, немного женщина,
перед которой я, такой измазанный жизнью,
меняю улыбку на подавленный стон,
и которая вкладывает
в мозаичный узор жизни моей
так много кристалликов светлой грусти.
И я беру твой подарок,
через минуту весь бы зацелованный,
и тихонько рву
на обрывки, все еще зеленоватые,
которые из кусочков Юга
превратились в куски
страдания.
И я упиваюсь
той болью, которую мне причиняет
заплеванность моего божества,
я упиваюсь
тем невыразимым страданием,
которое рождает моя же воля –
и я теряю рассудок,
я ломаю руки,
я пьянею от отчаяния, –
о, этот злой кусочек Юга!

«Мне больше не для кого…»

Мне больше не для кого
быть красивым.
Моя девочка умерла.
Голубые тоненькие пальчики
не удержали кружева ласок,
уронили в ладонь смерти.
А вы не видели
как глаза замерли,
совсем стеклянные стали.
Теперь,
в сером холоде одиночества,
мне больше не для кого
быть красивым.

«А если постучится в дверь…»

А если постучится в дверь,
погоди, крикну,
впущу.
Отбегу в синий угол,
лихорадочно выпью из флакона
острый яд.
И уже слыша,
что и Смерть стучится в дверь.
схвачусь за грудь,
шепну,
войди, жизнь моя,
войдите вместе.

«В аллее черно-синий мрак…»

В аллее черно-синий мрак.
И запах ели хватается цепко за горло.
Я держусь за деревья, чтобы не упасть.
Я не один.
Мне нельзя падать.
Мне надо казаться мрамором.
Дьяволом, изваянным из холода и одиночества.
Я не один.
Со мной – девушка.
Вчера – это была моя жизнь,
моя буря, мой крик, –
моя скорбь.
Кто поверит, что одна ночь выжгла все
угрюмой лаской Смерти?
Перед глазами черно-синий мрак.
Кружится все как-то судорожно.
Как скажу ей Смерть ее?..

«Он ушел от меня…»