Сердце русалки

— Я не знаю, что здесь делаю. В мыслях пустота: ни имени своего не помню, ни откуда я родом. Зачем я к вам пришла? Зачем вы пришли ко мне?

— Скажи нам, кто сотворил с тобой такое? — спросил крестьянин, указывая пальцем на ноги женщины.

— Не помню.

Четверка переглянулась. Они сразу поняли, кто мог быть виновником. Этот жуткий человек, что недавно пришел к ним в деревню и который пытался обокрасть господский дом. Такое зверство мог сотворить только чужак.

— Я поговорю с монахами, пусть они приютят тебя. Да, монастырь мужской, но уверен, у них достаточно свободных комнат. Ты окрепнешь, а потом мы построим тебе дом, — снова предложил выход один из крестьян.

— Оставьте меня, умоляю.

Она положила голову на колени и тихо заплакала. Четверка потупила взоры. Они попрощались и ушли обратно. По пути крестьяне обсуждали, как им расправиться с Густавом. Может, спалить дом, который он начал строить? Или отравить цыплят, которых он недавно купил?

Но у них не было доказательств. За самосуд им самим может потом прилететь, если кто узнает. Решили, пока чужака не трогать. Пусть Густав живет, работает, ведет честное хозяйство, заводит семью. В самый нужный, самый важный момент возмездие прилетит к нему, и это будет гораздо страшнее, чем пожар или отравление скотины.

* * *

Как обычно бывает, воля к жизни все же взяла свое. Женщина из леса, которая смогла вспомнить, что ее звали Инея, освоилась с новым положением, и оно поначалу было для нее непривычным. Ноги ее заживали медленно, по ночам она мерзла, пока спала на холодной земле. Через пару дней, как ее обнаружили крестьяне, к ней пришли еще люди, которые принесли ей свежей теплой еды, одеял, а мужчины смастерили ей кровать и уже через месяц отстроили небольшую избушку.

Она была безмерно благодарна такому вниманию и плакала от счастья, хотя все это время другие чувства разрывали ее сердце, но об этом она никому не могла довериться. Через несколько лет, как она начала жить человеком в человеческом мире, хотя физически она продолжила жить в лесу, она привыкла и даже стала получать радость от своей деятельности. А единственной ее отдушиной была только помощь людям из деревни. Она не помнила, что и раньше помогала им своей русальей силой. Одним прикосновением она лечила беременных от тошноты, одного поцелуя в лоб хватало, чтобы навсегда избавить от мигреней, а однажды она крепко обняла крестьянского мальчика, убежавшего в лес, и почувствовала, как зачатки туберкулеза испаряются из его легких. Мальчик не узнал, что русалка спасла его от смерти в ближайший месяц, у него остался только маленький шрам на запястье, куда русалка чуть укусила его и ядом заставила забыть об их встрече. Перестав быть русалкой, целительная сила ее почти исчерпалась. Голова не помнила прошлой жизни, но руки — делали и продолжали помогать ближним.

За короткий срок она заработала среди крестьян славу великой целительницы, и к ней выстраивались очереди. Не все болезни она могла понять и часто лечила травами, снадобья из которых готовила сама. Но люди все равно к ней тянулись, как к своей последней надежде. Старики и дети, мужчины и женщины, в любой неотложной ситуации знали, что Полумертвая Инея — это их надежда. Полумертвой ее стали называть как-то стихийно, это прозвище возникло из ниоткуда. Кто-то говорил, что она жутко выглядит, как ведьма: у Инеи было резко постаревшее лицо, хотя она казалась еще молодой, глаза ввалились в череп, на лбу пролегла морщина. Как бы сытно она ни ела, она никак не набирала вес, косточки и вены просвечивались под ослепительно белой кожей, которая едва ли не светилась к темноте. Она не была похожа на живую, как будто оживший труп. Когда у Инеи спрашивали про возраст, она всегда говорила, что не знает его — она и считать-то не умеет.

Особый интерес у Инеи вызывали дети, им она помогала в первую очередь. Дети были единственными, кому она искренне улыбалась, и лицо ее на мгновение становилось молодым и счастливым, будто она возвращалась в какое-то свое забытое прошлое. Когда к ней приносили сильно заболевшего малыша, она не просто делала ему припарки, но и шептала над ним какой-то заговор. Ходили слухи, что эти ведьмовские методы были весьма действенными.

Когда о «ведьме» узнали молодые монахи, то попытались прогнать Инею с насиженного места, но крестьяне вступились за нее и пригрозили разобрать по кирпичику их монастырь, если с Полумертвой что-то случится. После этого настоятель приструнил своих воспитанников, которые слишком рьяно возмутились из-за угроз. «Паства нас не уважает, где это видано?» — говорили они. Но настоятель мудро посоветовал им оставить женщину из леса в покое. «Она тоже творение Божие, пусть врачует, все равно, у нас больше некому этим заниматься», и он был прав.

Домашний доктор Лафонтенов неохотно помогал крестьянам, ведь те редко имели возможность ему заплатить. А после того как его отослали, хоть кого-то, кто разбирается в болезнях, не осталось совсем.