Сердце шипов

Я не удивилась, когда Джеррольд выбрал заросшую часть сада, которая мне так нравилась. Но удивилась, когда он привел меня в небольшую заросшую беседку за «моим» дубом, где напротив друг друга стояли две маленькие скамеечки. Они были сделаны из гладких речных камней, скрепленных вместе в форме наклоненной чаши. И я понятия не имела об их существовании!

Мы сели на них в угасающем свете заката, и они оказались куда удобнее, чем можно было подумать.

Когда я закончила рассказ, Джеррольд вздохнул.

– Что ж, я скажу ровно то, о чем уже явно догадалась Брианна. Я не могу тебя обучить.

– Погодите, что?! – изумилась я.

Совсем не это я ожидала услышать. А наоборот, что Джеррольд будет настаивать немедленно удвоить наши с ним занятия.

– То есть я не могу обучить тебя многому. Позволь объяснить. Есть два вида человеческих магов – колдуны и волшебники.

Я кивнула, поскольку уже это знала.

– Ведьмы и волшебники должны учиться, овладевать контролем над магией и запоминать конкретные способы ее усмирять и применять. Заклинания, иными словами. Ведьмы менее могущественны, чем волшебники, – примерно как огонь в очаге и в кузнице. Вот почему ведьмы работают в группах, когда им нужно сделать нечто, требующее большой силы. Но у колдунов – и колдуний, конечно же – контроль инстинктивен. Они создают заклинания, дабы сосредоточить силу, когда им это нужно, – Джеррольд пожал плечами. – Магия волшебника предсказуема. У колдуна – не очень. Иногда она работает, а иногда… – он щелкнул пальцами, – исчезает снопом искорок. Волшебники надежны. Колдуны – не очень. И колдуны невероятно редки. Они как музыкальные гении, на каждые пятьсот волшебников, наверное, рождается всего один. На самом деле, если подумать, они и правда в точности как музыкальные гении. Магия дается им легко.

Я мигнула. Я не была уверена, что мне нравится мысль о ненадежности моей магии. Но, с другой стороны, пока клинок в ножнах, я могла заменять ее магией фей.

– Я должна просто придумывать заклинания на ходу?

– Но они ненадежны. Ты можешь считать, что нашла идеальное заклинание, а с ним что-то пойдет не так. Это даже хуже, чем не иметь магии вовсе.

– Вот только еще я владею магией фей, и она надежна.

Выражение лица Джеррольда заставило меня прикусить губу. Он попытался выдавить улыбку.

– Однако есть и положительная сторона: ты способна делать все, что захочешь, когда дело касается мелочей. И на месте выдумать заклинание, которое сработает так же хорошо, как и все, чему я мог бы тебя научить.

– Что, например?

Джеррольд огляделся и подобрал сухую веточку.

– Попробуй зажечь, – протянул он ее мне.

Я взяла веточку, всмотрелась в ее кончик сквозь сгущающуюся темноту. Хм-м. Темнота. Свет…

– Торопись, – обратилась я к магии, – свет, зажгись!

И вот так, лишившись всего капельки сил, я заставила кончик веточки вспыхнуть.

Мы попробовали еще несколько маленьких трюков, после того как я воззвала к магии фей и призвала шар света, чтобы мы видели друг друга. Я могла не только создавать огонь, но и делать из воздуха чистую воду, вынудить бутон распуститься цветком за считаные мгновения, а маленькие предметы отправлять в полет, как с помощью магии фей. А вот жульничать при игре в кости, что позволяла магия фей, тут не выходило.

Джеррольд погладил свой подбородок, затем посмотрел на меня так, будто принял решение.

– Позволь мне повторить то, что Брианна, вероятно, уже рассказала тебе о человеческой магии. У большинства людей она недостаточно сильна, чтобы извлекать пользу, а половине тех, у кого она есть, не хватает воли, терпения или упорства ею овладевать. Как с музыкальным даром. Все могут петь. Не каждый готов пройти обучение, чтобы стать менестрелем. Еще меньше народу способны сочинять музыку. И еще меньше – сочинять ее и исполнять так, что их сочтут великими музыкантами.

– Так что… дело не в обладании магией, а в ее силе и готовности над ней работать?

– Именно, – кивнул Джеррольд. – Не все столь целеустремленны. Поскольку они не властны над своей магией, они поначалу не могут воплотить даже каплю воды. Но при достаточном упорстве почти любой, кому достает магии, способен стать компетентным магом – ведьмой. Не блестящим, но вполне грамотным, чтобы зарабатывать этим на жизнь. Те, кто обладает большей силой и посвящает время ее совершенствованию, становятся волшебниками. Если ты не колдун, а они встречаются крайне редко, на обучение уйдет много труда. А без этого труда, без постоянного использования магия у большинства людей попросту иссякает. – Джеррольд усмехнулся. – Волшебники скрывают это от людей.

– Потому что тогда для них не осталось бы работы? – спросила я наполовину в шутку.

– Нет, – посерьезнел Джеррольд. – Потому что тогда волшебникам, ведьмам и остальному подобному народу пришлось бы тратить все время на расхлебывание того беспорядка, учиненного людьми, которые не думают, прежде чем действовать. Помнишь сказку о рыбке, исполнительнице желаний?

– Которая подарила мужу и жене три желания?