Серебряная книга сказок

А в это время Аннушка укладывала нарядное платье в орешек, и слёзы одна за другой катились по её щекам. «Правильно батюшка говаривает, – всхлипывала она, – каждому на роду своё написано! Ох, зачем я эти орешки расколола, зачем эту красоту увидала? Что мне в ней? Теперь уже ничто на свете тешить меня не будет. Ах, лягушка, лягушка, зачем ты мне орешки вернула? А тут ещё и туфелька потерялась!» И вся в слезах пошла бедная девочка в кухню. Явились сёстры домой, но Аннушка их ни о чём больше не спрашивает и на вопросы не отвечает.

Только собрались за стол садиться, как въезжает во двор прекрасная карета, четвёркой коней запряжённая, а в ней князь сидит.

Выбежал старик, а тут и сам князь в дом пожаловал.

– Правда ль, что у вас есть дочь? – спрашивает он.

– Правда, милостивый князь! – отвечает жена, а сама мужу моргает, чтоб помалкивал.

– Когда я сегодня из костёла шёл, нашёл туфельку, та девица, которой она впору придётся, станет моей женой. Где ваша дочь?

– Простите, милостивый господин! Она у нас очень стыдлива и навряд ли при вас туфельку примерять станет: дайте её мне, я отнесу к ней в светёлку.

Обрадовался князь, дал ей туфельку.

А хитрая мать схватила туфельку и побежала в комнату, а там её дочери ждут.

– Ну, дочки, – говорит мать, – быть одной из вас княжной.

Первой схватила туфельку Барушка, да нога у неё не лезет, пятка мешает.

– Если хочешь княжной стать, отрезай полпятки, – советует мать.

– И отрежу, – отвечает Барушка.

Мать ей кусок пятки отхватила, и Барушка туфельку обула. Потом нарядилась и вышла к князю. Видит князь, туфелька на ноге обута, что тут скажешь? Хотя сдаётся ему, что девица и ростом поменьше, и собой не так хороша.

Благословили их родители, сел князь с невестой и с её матерью в свою карету и поехал.

Был у князя маленький пёсик, князь его очень любил и всюду с собой брал. Проехали они часть дороги, и начал тут пёсик лаять:

– Гав-гав-гав, наш князь беспятую жену домой везёт.

– Что ты там болтаешь, пёсик? – спрашивает князь.

– Гав-гав-гав, наш князь беспятую жену домой везёт, – во второй раз пролаял пёсик.

Обернулся князь к Барушке, велит туфельку снять. Побледнела невеста, но послушалась.

– Ах ты, лгунья бессовестная, ты меня обмануть хотела? Сию же минуту прочь с моих глаз. А ты, – обратился он к матери, – говори немедля, где та, которой туфелька принадлежит? Слыхал я, будто эта красавица в твоём доме скрывается.

– Ах, простите, милостивый князь! Я не виновата, она идти не захотела и послала вместо себя сестру. Эта у нас стыдлива, а вторая ещё стыдливей. Приказывайте, я все исполню, что вы велите.

Взяла туфельку и поспешила к Доротке. А у Доротки палец в туфель не лезет.

– Не жалко пальца! Отрежем его, – сказала мать.

– Отрезай, лишь бы мне княжной стать, – отвечает Доротка. Отхватили ей палец, туфельку напялили и повели к князю. Была она и ростом повыше и лицом покрасивей, чем первая, но не лежала у князя к ней душа. Но делать нечего, посадил он её в карету.

А пёсик опять лает:

– Гав-гав-гав, наш князь беспалую жену домой везёт!

– Что ты там опять лаешь? – спрашивает князь.

– Гав-гав-гав, наш князь беспалую жену домой везёт, – повторяет пёсик.

Велел князь невесте туфельку снять. Глядит, а пальца-то и нет.

– Ах вы обманщицы! Говорите, кого от меня прячете?

– О, милостивый князь, кроме прислуги, у нас никого больше нет!

– Ведите всех сюда.

Хотел старик Аннушку привести, да жены побоялся, созвал наверх всю прислугу.

Увидал князь щекастых, коренастых девиц, покачал головой, нет, мол, не похожи.

– А больше женщин в доме нет? – спрашивает.

– Есть у нас ещё одна дочь, милостивый князь, – отвечает со страхом отец, – да она у нас такая замарашка и так глупа, что на люди вывести стыдно.

– Где она? Ведите её ко мне.

Сёстры от злости покраснели, надулись, как индюки, а старуха и вовсе голоса лишилась.

Не было Аннушки ни в кухне, ни во дворе, а сидела она на чердаке, на своём сундучке, и горько плакала. Рада бы из дому бежать, да не знает куда. Вдруг слышит – отец идёт.

– Аннушка, велят тебе вниз спуститься, князь тебя видеть хочет, – говорит он ей.

– Князь меня видеть хочет? А разве он не уехал с Барушкой?

– Конечно же нет. Откуда-то взял, что в нашем доме та самая княжна скрывается, которую он в костёле видел. Мать совсем с ума спятила, стала ему твоих сестёр подсовывать, да он разобрался и теперь злится и хочет всех женщин в доме видеть. Ступай, не стыдись.

– Подожди меня внизу, батюшка, я чуть-чуть приоденусь.

Отец ушёл, и Аннушка стала в жемчужное платье, золотом шитое, наряжаться.

«Что-то мне князь скажет? Не велит ли наказать за то, что я, бедная девушка, такое платье надела и его обманула?» – думала Аннушка, спускаясь вниз.

– Аннушка, – воскликнул отец, – где ты взяла это платье?

– Пойдёмте, я вам всё расскажу, – сказала девушка, набросила вуаль и пошла вслед за отцом во двор, а там князь её уже нетерпеливо ожидает.

– Как попала сюда эта княжна? – спрашивали, переглядываясь, сёстры. А князь подбежал к ней, за руки взял и говорит: