Серебро и свинец, иной вариант

— Червонцы ты тоже в местном сельмаге отоваривать собирался? — риторически вопросил Вяземский. — Вот что, Аркадий Наумович…

Снабженец съежился. По имени-отчеству полковник называл его только в сильном гневе.

— Кончаем с инвентаризацией, — приказал артиллерист. — Тут все ясно. Что нам дальше делать с этим ворюгой?

— Я не ворюга! — не утерпел Аркаша. — Я бизнесмен!

— Ты торгаш, — безжалостно припечатал Вяземский. — Акула капитализма, без стыда и без совести.

— Спекулянт, — подытожил Кареев.

— Идиоты, — буркнул Либин.

— Что-о?

— Идиоты вы, я сказал! — рявкнул снабженец. — У вас хоть капля соображения есть? Что половина нашего барахла местным задаром не нужна — это вы знаете? Сколько раз меня на смех поднимали? А со всеми болячками — так к Аркадию Наумовичу! И у меня есть секретный приказ Краснова зарабатывать деньги для крупных платежей, вот он.

— Аркаша, я сейчас спрошу Краснова, правда ли! — усомнился Вяземский.

Сонный новоиспеченный подполковник осмотрел интерьер и содержимое каптерки и молвил веское слово:

— И что с того? Пусть зарабатывает местную валюту. А я лично прослежу, чтоб много в карман не клал.

— И это ему разрешили продавать? — показал Вяземский кумач. С Сергея Викторовича сон как рукой сняло.

— Какого хрена?! Это для пополнения, нас до дивизии будут доукомплектовывать. То, что можно разную хрен продавать, это не значит все.

— Товарищ подполковник, того вторчермета, что по вашему приказу по колхозах насобирали, кузнецам окрестных деревень на год хватит, что ж еще продавать, вот и кручусь.

Краснов внимательно посмотрел на снабженца и спросил:

— А ну признавайся, сколько в карман положил.

— Рублей семьсот за труды.

— Врешь, сейчас узнаю, — стал гипнотизировать Либина. Тот стал по цвету как бледная поганка, пробормотал:

— П-полторы, я все верну. Не надо больше!

— То-то. Завтра, самое позднее, послезавтра прибывает замполит полковник Кулагин Олег Павлович. Очень умный и здравомыслящий мужик, на дух не переваривает проходимцев. А с ним Кара-Мурза, такой же честный. С ним дня через три пойдешь на разведку в столицу Эвейна.

Аркаша только стоял и слушал, весь бледно-зеленый.

Оставшись наедине, Кареев спросил у Вяземского:

— Чего так твой снабженец испугался, и как так легко раскололся.

— Ой не знаю. Бояться стоит того, кто Бубенчикова под суд отправил, но тут что-то еще. Как будто из местных провидцев.

* * *

— Слушай, Студент, — неслышно шепнул «Джон» Maлов. — Как думаешь, эта десантура всегда такая дохлая или нам просто самые отборные достались?

— Да ладно тебе, — рассеянно отозвался Окан. — Ты глянь, сколько на себе волокут.

— Глянул! Мне похорошело.

— Неужели?

— Не, ну я всяко помаю. — Когда Дмитрий начинал торопиться, это сразу можно было понять по тому, как он сглатывал звуки. — Ну, рация, ну батареи запасные. Но гранатомет-то на кой?

— Очевидно, ввиду недостаточной степени изученности местной фауны, — все тем же задумчиво-спокойным тоном произнес Алекс, — командование решило дополнительно подстраховаться.

— Че? — выпучился Малов. — Студент, ну ты даешь! Прям этот, как его, Сенкевич из «В мире животных».

— «В мире животных» ведет Дроздов, — поправил его Алекс. — А Сенкевич — это «Клуб путешественников».

— Один хрен, я их всегда путаю, — махнул рукой Малов. — Студент, так ты скажи, только скажи, как человек, на кой нам сдался гранатомет?

— Поскольку местная агентурная разведка, — завел было Окан, но, увидев, как Малов снова начинает закатывать глаза, сдался и перешел на «нормальную» речь: — В общем, местные рассказали, что у них в реках живут водяные драконы — твари метров под десять в длину, да еще с хорошей чешуей. Любым нашим крокодилом, будь он хоть трижды Геной, закусит и не заметит. И вроде бы, по недостоверным слухам, существует и наземный вариант, а может, даже летающий.

— Ни хрена себе! — Малов, судя по всему, попытался представить себе десятиметрового летающего крокодила.

— Может, конечно, нам просто лапшу на уши навешали… — признал Окан. — Всяких охотничьих баек, типа «во-от такой боковой плавник!». Но, с другой стороны, река-то — Драконья. А если вспомнить давешнюю зверюгу, на которой попробовал отбыть наш зеленый друг…

— Не говори, мля. — Дмитрий наставил ствол пулемета на маячившие впереди заросли. — Я, мля, как-то раз был на медвежьей охоте. Век не забуду. Зверюга живучая по самое не балуйся. Из кустов на тебя навалится — хрен ты ее одной очередью положишь, даже из моей дуры.

— Вот я и говорю, — кивнул Окан. — Гранатомет — самое то — Мля, — подытожил Малов. Некоторое время они молча шли рядом.

— Не нравится мне этот лес, — неожиданно сказал Окан. — Какой-то он… неестественный.

— Да ну? — Малов с подозрением уставился на ближайшее дерево. — А че в нем не так? Лес как лес. Зеленый, мля.

— Вот-вот. — Окан повел носом, словно бы принюхиваясь к чему-то. — Такой зеленый… точь-в-точь скверик у горкома, в котором к приезду начальства каждый листик подкрасили… а все остальное французским шампунем помыли.

— Ну, ты, мля, сравнил! — недоверчиво усмехнулся Малов. — То, млин, скверик чахлый, а то целый лес.