Серебро и золото

Елизавета "прислушалась" к ровному такту времени, различила тона и оттенки, "увидела", как разворачиваются в пространстве возможности и вероятности, и поняла, что ничто еще не кончено. Войско Клодды Галицкой равномерно и неудержимо выдвигалось к холмам, что лежали в трех-четырех лигах[65] к западу. К заходу солнца они встанут лагерем, оседлав высоты, за которыми – на несколько миль к северу и югу, и на милю к западу – простирается распаханная крестьянами долина. Ровное место, удобное для битвы. Хорошая позиция для войска, учитывая, что к этому времени разведчики доложат княгине о противнике, выдвигающемся с запада. Три-пять тысяч, скажут они. Конные. Вооружены короткими кавалерийскими пиками с трехгранным наконечником, легко пробивающим латы, и степными роговыми луками, из которых можно стрелять на скаку. Выйдут к равнине уже в темноте, увидят отсветы костров Галицкого войска и встанут лагерем на расстоянии полулиги…

"Так и будет…"

Венгры расположатся на бивак в виду армии Клодды, а на рассвете начнут готовиться к бою. Но вот чего не узнает княгиня Галицкая и ее воеводы, так это того, что три тысячи всадников, окутанные "черным туманом", непроницаемым ни для взгляда, ни для "воображения", двинутся в обход, склоняясь к северу, чтобы при первых лучах солнца оказаться на правом фланге Клодды, причем ближе к тылу Галицкой армии, чем к ее фронту.

"Смертельный удар в спину, но…"

А яд, между тем, добрался, наконец, до крови, смешался с ней и медленно потек по охваченным холодной агонией жилам. Еще мгновение или два, и сердце ударило в грудь. Сначала робко, словно пробуя "ногой тонкий лед", и еще раз, и еще, чтобы забиться затем ровно и сильно.

"Я не ошиблась!"

Воздух хлынул в легкие, и Елизавета захлебнулась им, закашляла, содрогаясь всем телом и выхаркивая из раскрытого в немом крике рта сгустки темной крови и мертвой плоти.

К ней бросились, поддерживая, стирая с лица слезы и пот, промокая полотенцем губы…

– Давай! – едва почувствовав, что способна говорить, Елизавета "оседлала бурю" и понеслась на ней, как на коне, вперед.

– Давай! – ее рука дрожала, но Ирина помогла ей, поддерживая тяжелый кубок, и через мгновение теплая, пахнущая жизнью и звериной силой кровь полилась Елизавете в рот.

"Держись! – сказала она себе, чувствуя, как "встает на дыбы" измученное тело. – Не останавливаться! Теперь только вперед!"

– Еще! – потребовала она, едва отдышавшись. – И зажарьте его с яблоками… Есть же здесь кислые яблоки?

И она снова приникла к кубку.

– Все, – сказала Елизавета, опустошив его до дна. – Рота, ты сможешь отнести меня в баню?

Валькирия не ответила, она легко подхватила Елизавету на руки и бросилась вон из комнаты.

– Не спеши! – шепнула Елизавета, чувствуя, как растекается по телу благословенное тепло. – Не спеши! Я жива…

"Пока…"

– Ты не дышала целую вечность, – ответила ей набегу Ирина. – Живые так долго не могут, а мертвые не возвращаются…

После бани и трех чаш бычьей крови, Елизавета заснула и проспала почти до вечера, а, проснувшись, почувствовала себя здоровой. Силы вернулись, черная опухоль с раны на руке сошла, и сама рана затянулась, как если бы прошло дней пять или шесть. О случившемся напоминала лишь ноющая боль в том месте, где плоский наконечник стрелы пробил мышцы насквозь.

"Поцелуй Фригг" или убивает сразу или дарит отсрочку, но именно на нее Елизавета и надеялась.

– Эрик! – она встала с постели, закутавшись в меховой плащ, и прошлась босиком по холодному каменному полу. – Да, не моргай, старина! Ты же видишь, я жива. Доверяй мне, и мы всех свернем в бараний рог! Веришь?

– Верю!

Плиты пола холодили ступни, от горящих в камине березовых дров шел жар, вкусно пахло жареной медвежатиной, рыбной похлебкой и вином.

– Тогда, готовь людей. Мы выступаем в полночь.

– В полночь?

– Пошли разведчиков. Мы идем прямо на юг. В двух лигах к югу протекает речка. Мы должны быть там перед рассветом. Стрелки по фронту вдоль берега реки, и конные рыцари, прикрывающие тыл.

– Ты сказала "мы", – Эрик был потрясен и дезориентирован.

– Эрик, ты обещал мне свое доверие. А коли так, держи слово, воевода! Я иду с войском. И знаешь, что, одолжи мне свой моргенштерн. На один раз! Идет?

– По твоему, слову, Kongr! – Эрик склонился в поклоне, а, выпрямившись, сразу же заспешил вон. – Моргенштерн я пришлю с Квигом! И не спорь, конунг, Квиг и Мане будут с тобой все время, а Магнус Мальм будет ходить с Ириной. Это не обсуждается!

"А я и не обсуждаю! – усмехнулась Елизавета мысленно, стараясь не думать о том, правильно ли она разгадала загадку. – Ведьма к ведьме пришла…"

– Подавайте мясо! – приказала она. – И похлебку! И что там есть еще! И принесите мне бочонок со ставленым медом, тот, что подарил граф фон дер Марк!