Серебро и золото

– И то правда! – вздохнула княгиня и как бы даже пригорюнилась. – Опять ехать…

"Она, воистину, безумна! – решила Елизавета. – И кто она вообще такая? Или что?!"

– Наверное, – сказала Елизавета, – мне стоило бы переодеться к завтраку.

– Ну, что ты! – всплеснула руками Клодда. – Ты такая прелесть! А можно посмотреть на эту твою погремушку?

– Можно! – Елизавета уже не знала, как реагировать на слова княгини, та представлялась ей все более и более странной особой. – Квиг, будь добр, покажи княгине мою "звезду".

"Ну, она же теперь моя, не так ли?"

– Прошу вас, ваше высочество! – Квиг шагнул вперед и поднял перед собой моргенштерн. "Утренняя звезда" по-прежнему выглядела ужасающе, словно одно из тех орудий, какими вооружены черти в аду. И не мудрено, ни отмыть, ни почистить ее, времени ни у кого не нашлось. Люди еще и от боя-то, по сути, не отошли.

– И ты этим вот, туда-сюда? – княгиня покрутила головой, и глаза ее снова вспыхнули двумя огромными изумрудами. – Туда-сюда, да?

– Ну, можно сказать и так, – согласилась Елизавета. – Туда-сюда, – усмехнулась она, – туда-сюда.

– Хорь! – позвала Клодда.

– Я здесь, княгиня! – подъехал один из всадников эскорта.

– А у нас такие есть? – кивнула княгиня на моргенштерн.

– Не точно такие, но есть, – ответил воин. – Кистень, называется. Эй, Элекей мурса[71]! Будь добр, покажи княгине свой басалык!

Хазарянин развернул коня и подскакал к княгине.

– Вот он, княгиня. Басалык, а, по-вашему – кистень.

Кистень этот, на взгляд Елизаветы, и в самом деле, ничем особенным от моргенштерна не отличался, только что вместо шара у него был многогранник.

"Или он называется полиэдром?"

Однако куда больше занимал Елизавету другой вопрос, с какой, спрашивается, стати все эти славяне и хазары так хорошо говорят на германском языке? Получалось, что это не случайное совпадение, и, наверняка, не общепринятая практика в княжестве Галич-Мерь. Скорее следовало предположить, что, выезжая на встречу с нежданным союзником, Клодда заранее знала, с кем предстоит иметь дело, и взяла с собой только тех, кто мог ей в этой непростой ситуации пригодиться.

В конце концов, место для завтрака нашлось неподалеку: разведчики, посланные на поиски, обнаружили симпатичную лесную поляну всего в пяти минутах неторопливой езды от места встречи. А там уже все шло, как по-писаному. Клодда только с виду казалась "не от мира сего". На самом же деле, как поняла Елизавета, немного пообщавшись с княгиней, женщина эта точно знала, чего хочет и как этого достичь.

Прискакали слуги на боевых конях, в броне и опоясанные мечами, побросали на траву кто ковер, кто подушки. Привезли корзины со снедью, вбили колья и натянули голубой шелковый навес.

"Недурно! – отметила Елизавета, покидая седло и входя под колеблемую ветерком крышу. – И предусмотрительно".

– Изволите присесть на подушку, или лучше табурет? – не успела Елизавета и шага ступить, а перед ней уже вырос дюжий детина. В одной руке он держал шелковую расшитую золотой нитью подушку, в другой – низкий табурет, куда более удобный для девушки, ноги которой закованы в броню.

– Табурет, – Елизавета сделала еще шаг и осторожно села на аккуратно, а главное, вовремя подставленный ей под зад табурет.

– Вино? Мед? – спросил другой слуга, появляясь справа.

– А что самое крепкое? – спросила Елизавета, чувствуя, как помаленьку, отпускает напряжение.

– Киевский взвар.

– Тогда, взвар!

– Осторожнее, королева Лиса, – рассеянно улыбнулась Клодда, располагаясь на подушках. – Это не сбитень, а взвар. Он горит, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– И как он горит? – прищурилась Елизавета.

– Ровно, – ответила Клодда, – и без копоти.

– Вот пусть и горит! – кивнула Елизавета, одарив княгиню самой очаровательной улыбкой, на какую была способна, но способна она, судя по взгляду Клодды и выражению ее лица, оказалась не на многое. – Пирожки с чем?

– Эти с ягодой, – указал ей слуга слева, – а эти с капустой. А вот те, квадратные, со свининой.

– С ягодой, – решила Елизавета и приняла в одну руку кубок, а в другую – пирог. – Итак?

– Где находится этот твой Скулнскорх? – Клодда отщипнула кусочек белого сыра и бросила его в рот. – Уходите! – махнула она слугам рукой.

– Далеко, – Елизавета сделала осторожный глоток и поняла, что пьет жидкий огонь. Впрочем, это пламя грело, а не сжигало.

– За морями, за долами, – сказала она, пережив прохождение огня и обогатившись еще одним странным впечатлением. – А где находится твое княжество?

– Там! – махнула тонкой рукой Клодда. – Где-то там.

– Сколько тебе лет, Клодда? – спросила Елизавета и откусила от пирожка.

– Много, – вздохнула княгиня. – Замуж пора, а никто не берет…

– Так уж и никто?

– Ну, – знакомо запыхтела Клодда вздернутым носиком, – под кого попало я не лягу, сама понимаешь, а серьезных мужиков нынче мало. Был вот один… – сумрачно вздохнула она. – Так его мои болваны живым зарезали.

– Как так? – удивилась Елизавета и покосилась на кубок в своей руке.