Серена

К середине утра полки наполовину опустели, но ступеньки крыльца продолжали скрипеть под ногами всё новых работников, привезенных поездом из Уэйнсвилла или только теперь покинувших бараки, оценив лишнюю пару часов сна выше более желанного подарка. Снайпс и члены его бригады посетили крыльцо одними из первых. За исключением Стюарта, который не смог пропустить рождественскую трапезу в доме проповедника Макинтайра, все остались, чтобы с крыльца столовой понаблюдать за праздничной суетой. Дары, выбранные ими самими, были выставлены напоказ. Красно-зеленые бейсбольные гетры Снайпса прорастали из башмаков, почти до колен обтянув штанины комбинезона. Данбар украсил голову фетровой шляпой, которая, пусть и была невзрачного бурого цвета, все же имела молодецкий изгиб полей. Росс же остановил свой выбор на самогоне, немалая доза которого грела теперь ему желудок.

Подняв банку, он сделал еще глоток. Глаза лесоруба сразу заволоклись слезами, а губы сами собой сложились в маслянистую букву «О», сквозь которую не замедлил вырваться долгий шлейф пахучих испарений.

– Просто диву даюсь, как у старины Санта-Клауса хватило отваги навестить наш лагерь, – признался он, – тем более после оказии с Бьюкененом.

– Он бы и не явился, не будь здесь Кэмпбелла, который взял да устроил всем праздник, не дожидаясь разрешения, – отозвался Снайпс.

– Любого другого, кроме Кэмпбелла, мигом бы выставили вон, – хмыкнул Данбар. – В смысле, за то, что без спроса накупил подарков.

– Он знает, что без Бьюкенена и Уилки стал для хозяев незаменим, – пояснил Росс. – Кэмпбелл – хороший мужик, но и малый не промах. И о собственной шкуре позаботится, и спуску никому не даст.

– И все же, – настаивал Данбар, – мало какой управляющий пошел бы на такое ради нас.

– Кто ж спорит, – кивнул Росс.

Мужчины повернулись к крыльцу лавки, где Рейчел Хармон раскладывала перед Кэмпбеллом выбранные подарки.

– Похоже, она взяла только отрез джинсовой ткани да игрушки для своего мальца, – пробормотал Снайпс. – Помнится, раньше ей доставались кусок мыла с приятным запахом и шикарный бант для волос.

– В ту пору она вовсю хихикала, дурачась вместе с другими девчонками с кухни, – поскреб щеку Данбар, – но в последнее время ей, кажись, не до смеху.

– Ребенок есть, а папаши у него нет. Что ж тут смешного? – буркнул Росс.

– Пембертон мог бы и признать, что это он постарался, и как-то помочь бедняжке, – вздохнул Данбар. – Понять не могу, как мужчина способен сотворить такое и не мучиться совестью.

– Я бы сказал, без его женушки тут не обошлось, – предположил Росс.

– Зато вот этот паренек не чурается Рейчел, – доложил Данбар, стоило Джоэлу Вону подняться по ступенькам.

Члены бригады вместе наблюдали за тем, как Вон перекинулся с Рейчел Хармон парой слов, а затем вручил ей игрушечный паровозик, яркий металл которого блеснул в лучах позднего утра. Друзья еще немного поболтали, после чего девушка ушла, уложив игрушку в одну торбу с остальными подарками, выбранными ею самой. В течение нескольких минут крыльцо лавки пустовало, если не считать Кэмпбелла с Воном. Развернувшись к широкому окну столовой, Данбар заново оценил обновку на своей голове.

– А что, – протянул он, – есть в этой шляпе некий шик… Об одном жалею: нет на ней желтой ленты.

– Будь там что-то яркое, Снайпс схватил бы шляпу первым, – улыбнулся Росс. – Только это тебе осталось разукрасить, Снайпс, – свой затылок, верно?

– Ага, да еще башмаки.

Данбар еще разок поправил поля новой шляпы и уселся на ступень.

– А как по-вашему, что Санта-Клаус принес Гэллоуэю? – спросил он. – Набор клыков к тем змеиным погремушкам, что он прицепил к шляпе?

– Или крысиный яд, чтобы приправлять им жратву, – предположил Снайпс.

– Вот что мне, пожалуй, стоило бы взять вместо шляпы, – заметил Данбар. – Как наступили холода, крысы в бараке совершенно распоясались. Можно подумать, у них там религиозный сход: просто битком набиваются.

– Без толку, – посетовал Росс. – У себя в бараке я рассыпал ту самую «парижскую зелень»[21], сильнейший из известных ядов. Так крысам эта отрава – что соль на попкорне. Морщились, но уписывали за обе щеки.

– А как насчет ловушек из лавки, куда сыр кладут? – заинтересовался Данбар. – Кто-нибудь их пробовал?

– Это сущее хулиганье, а не крысы, – скривился Росс. – С них станется отволочь ловушку назад в лавку и потребовать деньги, как за пустую бутылку из-под содовой.

– Крысы боятся только змей и никого больше, – сообщил Снайпс, сокрушенно разглядывая свои ботинки. – Правда, теперь орел извел их до единой и опрокинул вверх тормашками весь здешний «ень-ян», как выражаются на Востоке.

– И что это значит? – поднял брови Данбар.

– Природный баланс. Всему в этом мире назначено естественное место. Если убрать нечто важное или добавить нечто лишнее, естественный ход вещей перекосится и все полетит кувырком.

– Типа как времена года перепутаются, – кивнул Данбар.

– Именно. Будь тут круглый год одна только зима, мы бы замерзли насмерть, а если бы весь год стояло лето, воды бы пересохли и посевы погибли на корню.