Серена

Заправив брюки в сапоги, он двинулся вверх по течению ручья, чтобы вскоре затеряться в зеленых зарослях рододендрона. Пембертоны направились по тропе, убегавшей выше по склону. К середине дня распогодилось, и солнце избавилось от гнета облаков, разливая холодный свет по хребтам окрестных гор. Под самыми раскидистыми деревьями лежал снег, выпавший еще на прошлой неделе, а устье родника, через которое супруги перешагнули, было сковано льдом. Пембертон шел медленно, вынуждая и Серену придерживаться выбранного им темпа. Сверху они могли видеть весь участок, в том числе и поляну с несколькими высокими развесистыми каштанами.

– А ведь Кэмпбелл прав, – заявил Пембертон, – неплохая сделка, если платить по двадцатке за акр.

– Но все же не настолько хорошая, как участок Таунсенда. Тем более здесь акр обойдется на доллар дороже, – напомнила Серена. – Особенно если учесть дополнительные расходы на возведение железнодорожной переправы через реку: задача не самая простая и чревата людскими потерями.

– Об этом я как-то не подумал.

Серена положила ладонь на шерстяную ткань пальто, прикрывающую живот. Пембертон кивнул на ближайший валун, плоский и ровный, как скамья:

– Присядь, отдохни.

– Только если ты тоже присядешь, – улыбнулась Серена.

Усевшись, они вдвоем замерли, оглядывая панораму бескрайних гор. Кое-где склоны уже были освобождены от лесного покрова, но гораздо больше деревьев стояли нетронутыми. Река Такасиги несла свои воды на запад, берега прикрывала поземка тумана. Далеко на севере гора Митчелл упиралась в серое небо, обещающее снег. Из ближнего леса поднимались клубы сизого дыма – вероятно, от костра какого-то охотника.

Протянув руку, Пембертон сунул ее за полу пальто жены, положил ладонь ей на живот и застыл на несколько секунд. Серена одарила мужа косой улыбкой, но не стряхнула его руку, а накрыла ее собственной ладонью.

– Весь мир лежит перед нами, Пембертон. – Вместе со словами изо рта у нее вылетали облачка белого пара.

– Да, – согласился ее спутник, не отводя глаз от горного пейзажа. – От края до края.

– И даже дальше, – поправила его Серена. – Бразилия. Нетронутые леса красных пород дерева, качеством не уступающих кубинским, вот только принадлежать они будут исключительно нам и больше никому. Там нет ни единой лесозаготовительной компании, одни плантации каучука.

Впервые с момента отъезда из Бостона Серена всерьез заговорила о Бразилии, и Пембертон, как и тогда, отнесся к причудам супруги с добродушной иронией:

– Поразительно, как никому еще не пришло в голову собрать такой невиданный урожай.

– Планы есть у многих, – возразила Серена, – но эти планы пока слишком робки. Дороги там попросту отсутствуют, многие мили земель так и не нанесены на карты. Страна размером с Соединенные Штаты, и вся она будет нашей.

– Сперва придется завершить начатое здесь, – нахмурился Пембертон.

– Деньги инвесторов, которые мы привлечем для покорения Бразилии, помогут быстрее закончить и здешние разработки.

Пембертон промолчал. Они подождали еще немного, в тишине наблюдая за угасанием дня, а затем медленно пошли вниз по склону, причем Пембертон шагал впереди Серены и удерживал жену за руку там, где земля была скользкой от льда. Когда они добрались до фермерского дома, было уже почти пять, но Харрис, видимо, все еще обследовал обнажения пород вдоль ручья.

– Что-то долго его нет, – заметила Серена, пока они дожидались возвращения старика на ступеньках крыльца. – Не иначе обнаружил что-то ценное.

Словно призванный ее чарами, промышленник выскользнул из зарослей рододендрона. Его сапоги покрылись коркой грязи, а свежая ссадина на руке говорила о недавнем падении. Однако, пока он пересекал ручей, под аккуратно остриженными усами цвела загадочная улыбка.

– Итак, что скажете, Харрис? – спросил Пембертон, когда машина взяла обратный курс на лагерь.

– Для моих целей этот участок представляет больший интерес, – признался магнат. – Он ненамного лучше второго, но я удовлетворен тем, что увидел. Здесь определенно больше каолина. Может, и медь отыщется.

Серена обернулась к заднему сиденью:

– Хотела бы я согласиться с вами, но Кэмпбелл все же был прав. Здесь есть хорошее дерево, но далеко не таких ценных пород, как во владениях Таунсенда.

– А если нам удастся уговорить Лакаду из «Ссуд и сбережений» снизить цену до восемнадцати долларов за акр? – предложил Харрис. – Он, наверное, уступит, если мы пообещаем быстро закрыть сделку.

– Другое дело, – одобрила Серена, – но пятнадцать за акр было бы лучше.

– Завтра же поговорю с ним, – решил Харрис. – Подозреваю, нам удастся выбить цену поинтереснее.

В лагерь они вернулись только в начале восьмого. Пембертон остановил машину перед конторой, где уже стоял «студебеккер» Харриса. Пожилой магнат покидал заднее сиденье неторопливо и осмотрительно – скорее из-за опустевшей фляги в кармане, чем по вине преклонного возраста.

– Хотите заморить червячка перед возвращением в Уэйнсвилл? – предложил Пембертон.

– Да, черт возьми, – ответил Харрис. – У меня от всей этой беготни вверх и вниз по течению разыгрался зверский аппетит.