Серые земли Эдема

В голосе слышатся нотки заправского гида. Он останавливает машину и выходит, я неохотно следую.

Воздух по-прежнему холоден, от душного аромата цветов кружится голова. Мы стоим на площадке над обрывом: внизу черноватым стеклом несется Стикс… и вдруг заканчивается, обрываясь в бездну серыми космами. Странная эта бездна - мутная, бесформенная, от нее мороз бежит по коже. Сознание словно растворяется в ней…

– Очнитесь! - проводник трясет меня за плечо. - Это бездна небытия, уходящая в Тартар… Как вам сегодняшняя экскурсия?

Шутник хренов.

– Да уж, - бормочу я. - Пора бы и за дело.

Шофер широко ухмыляется, наверное, в первый раз за время нашего знакомства. Хотя почему знакомства?… Я даже имени его не знаю! Он провожает меня к центральной части здания, тычет пальцем и, не прощаясь, возвращается к 'Волге'.

Входом в фантастическое сооружение оказывается заурядная дверь из зеркального стекла. Я напоминаю себе, что такой ее рисует мой рассудок, недолго смотрю на свое отражение - на лоб падает прядь черных волос, взгляд озадаченный, но настырный - и нажимаю кнопку звонка.

В Древней Греции электрических звонков не было. А тут меня, возможно, разглядывают через телекамеру, с дверью долгое время ничего не происходит.

Наконец медленно отворяется.

Я переступаю порог из черного мрамора и автоматически гляжу направо, ожидая увидеть будку охранника. Но там оказывается лишь мое отражение в зеркальной стене… И не одно - целая вереница фигур с озадаченными лицами, становясь все меньше, уходит в темную глубину.

Я гляжу вперед, потом налево. И мне становится зябко.

Все стены как темные зеркала, и во всех толпятся мои отражения. В глубине зеркал они становятся все мельче, и их все больше…

Я задираю голову, но черное зеркало потолка не отражает вообще ничего.

Гляжу вниз: пол тоже из темного стекла, и возникает ощущение безмерной глубины, так что кружится голова.

Не на что смотреть, кроме себя. Безумный архитектор словно взял девизом надпись над входом в храм Аполлона в Дельфах: 'Познай самого себя'.

Я нервно сглатываю, куда идти? А потом слышу чей-то тихий речитатив:

'Я покинул Боди,
Что стоит средь цветных облаков,
Проплывем по реке мы
До вечера тысячу ли…'.

Я иду на голос, и толпа призраков движется вместе со мной, обступая со всех сторон. Назад не смотрю, боюсь не увидеть дверь, через которую вошел в Исейон.

Слова звучат громче:

'Не успел отзвучать еще
Крик обезьян с берегов -
А уж челн миновал
Сотни гор, что темнели вдали'.

Голос смолкает, а отражения впереди начинают пропадать одно за другим. Когда исчезает последнее, я вижу перед собой темную завесу.

Что-то я читал о покрывале Изиды…

Но вспоминать уже поздно, я поднимаю ткань (она невесома и холодна) и ступаю внутрь.

На миг становится жутко: не поджидает ли меня сфинкс или другое чудище? Так что я вздыхаю от облегчения, увидев обыкновенную комнату. Хотя не совсем обыкновенную… Стены увешаны картинами в тяжелых серебряных рамах, уходят ввысь и теряются в непроглядной тьме. В центре комнаты - стол с горящими свечами, вокруг несколько кресел с резными спинками, в одном кто-то сидит…

У меня замирает сердце: неужели опять увижу Аннабель?

Но навстречу встает как будто обыкновенный человек и даже кажется немного знакомым. Худощавое лицо, черная бородка и небольшие усы, темное монашеское одеяние… Неужели Симон?

Конечно, это не Симон!

Слишком проницательный взгляд из-под густых бровей. Слишком суровое и одновременно одухотворенное лицо. К тому же Симон не кланялся, а меня приветствуют изысканным и небрежным поклоном.

Я не привык к поклонам и отвечаю неуклюже. Потом вспоминаю, что надо представиться:

– Андрей. Двинский Андрей.

В этой странной комнате моя фамилия звучит нелепо, но человек слегка кивает:

– Очень приятно. Мое имя Александр. Садитесь, пожалуйста.

Я пытаюсь проявить вежливость, хотя имею смутное представление об этикете.

– После вас.

– Нет, - мягко, но настойчиво отвечает тот. - Вы у себя дома, а я в гостях.

– Как это? - удивляюсь я, но все-таки сажусь на жесткое сиденье. Ответа не получаю и, чтобы смягчить возникшую неловкость, задаю другой вопрос:

– Это вы читали стихи?

– Да, - отзывается Александр. Он снова садится, и я непроизвольно отмечаю, сколько властности и одновременно непринужденности в его позе. - Это стихотворение древнего китайского поэта Ли Бо, и оно весьма точно описывает вашу ситуацию. 'Боди' означает тело на одном из земных языков.

Меня пробирает холод, не в первый раз за сегодня. Мой собеседник говорит так, будто не относит себя к земным жителям. Да и человек ли он? Не надо забывать, куда я попал…

– Не беспокойтесь, - улыбается мой новый знакомый. В глубоко посаженных глазах мерцают отражения свечей, и лицо кажется молодым. - Ваши сегодняшние приключения скоро закончатся, а до новых успеете отдохнуть. Лучше выпейте шампанского.