Серые земли Эдема

– Ну и дела, - пробормотал я. От окна потянуло холодом, и я тоже плеснул себе водки. - Надо предупредить тех, кто готовит экспериментальный запуск.

– Уже сделал, - мой приятель пнул дохлую мышь носком ботинка. - Но они и не собираются лезть в зоны поражения, будут управлять из подмосковного центра. Меня беспокоит другое - спутник делает восемь километров в секунду, так что воздействие луча будет очень кратковременным и может вообще не проявиться эффекта. Зря они это затеяли, сразу с орбиты… А на полигонах под луч никто не попадет - там тайга, и вокруг обычно ставят оцепление.

Похоже, люди его волновали меньше, чем лабораторные мыши.

Почти весь снег сошел, остался только в ложбинах по склонам сопок. Появилась первая зелень. В коридорах и столовой мне стали попадаться два типично азиатских лица - возможно, очередная делегация по линии коммерческих контактов Климы.

Один азиат, высокий и худой, неожиданно появился перед занятием и стеснительно попросил разрешения присутствовать. Довольно гладко представился по-русски:

– Ли Шэнь, из Китайской народной республики. Окончил МГУ, интересуюсь философией и вообще всем, связанным с Россией.

Я пожал плечами:

– Пожалуйста.

Сидел он тихо, вопросов не задавал.

Программа занятий подходила к концу, и я с радостью думал, что скоро срок контракта закончится и снова увижу Киру. А может, разрешат съездить на майские праздники? Я решился зайти к Климе: не отпустит ли хоть теперь на неделю? Клима заворочался в кресле как потревоженный медведь и проворчал, что подумает.

А вечером явился неожиданный гость.

Раздался звонок, и я пошел открывать, но, вспомнив о визите Павла, прежде посмотрел в глазок. На тускло освещенной площадке стоял давешний китаец.

Я застыл в нерешительности, но тот видимо заметил, что глазок потемнел, и поклонился.

– Можно поговорить с вами? - глухо донеслось сквозь дверь.

Интересно, включилась ли камера Марата? Он сказал, что должна реагировать на каждое движение возле двери. Но тут мне стало стыдно: что это я, как пуганая ворона, боюсь каждого куста? Впустил китайца, и тот еще раз поклонился:

– Это опять я, Ли Шэнь. Прошу извинить за беспокойство…

Извинялся он так долго, уважительно называя меня по имени-отчеству, что я перебил:

– Зовите меня просто Андрей. - И поинтересовался: - Чем могу служить?

Еще и китайцы на мою голову.

Ли Шэнь потоптался в тесной прихожей и достал из пакета то, что можно было ожидать заранее - бутылку в форме небольшого дракона. Да, хороша репутация у русских в мире…

– Вот, - сказал он стеснительно. - В благодарность за лекцию по философии.

Молодец, и по-русски знает, и обычаи соблюдает. Но на душе у меня заскребли кошки, точно так когда-то явился Павел…

– Ну что же, проходите, - вздохнул я.

Ли Шэнь, больше не церемонясь, сразу прошел на кухню и водрузил дракона на стол, добавив еще две картонных коробочки.

– Говядина в томатном соусе, - объяснил он. - Одно из любимых китайских блюд. Надеюсь, вам понравится.

Павел тоже притащил водку с семгой… Что же это со мной все повторяется? Но, может быть, на этот раз допрашивать и убивать не будут? На всякий случай я пресек робкую попытку китайца перейти в гостиную, и мы остались на кухне.

Ли Шэнь разлил по стаканам напиток (оказалась рисовая водка) и чокнулся, причем коснулся верхней частью своей рюмки ножки моей. Наверное, это должно было означать уважение.

– Кан пей! - произнес он. - По-вашему это означает 'пей до дна', а в дословном переводе с китайского - 'чтобы река обмелела'.

И у китайцев есть слово 'пей'…

Водка показалась мне крепче нашей, и я закашлялся. Спохватившись, Ли Шэнь быстро открыл картонные коробки и даже предупредительно подал вилку, а то я стал было опасаться, что есть придется палочками. Говядина оказалась острой и густо залитой кисло-сладким томатным соусом.

Довольно вкусно.

Выпили еще по одной, и я заодно обучил китайца русскому присловью: 'между первой и второй промежуток небольшой'. Разговорились. Ли Шэнь оказался переводчиком (меня опять передернуло), а его босс представлял крупную китайскую фирму по производству плазменных телевизоров и прочей электроники. Небольшой состав делегации Ли Шэнь объяснил конфиденциальностью переговоров:

– Вы, русские, порой разрабатываете уникальные вещи, американцам такие и не снились. Всего-то не хватает умения организовать производство и рекламу.

– Желания не хватает, - хмуро пробормотал я. - Наши якобы бизнесмены предпочитают гнать сырую нефть за границу. А кто к трубе не сумел пристроиться, торгует лесом-кругляком и металлоломом. Будут они капиталы в современное производство вкладывать.

Не очень патриотично, но наболело.

Ли Шэнь поцокал языком:

– Жаль. Значит, надо заинтересовать их в этом. Наш великий Дэн Сяопин…

И пошел рассказывать про свободные экономические зоны, привлечение иностранного капитала и стимулирование собственных промышленников.

Я слушал без энтузиазма.

– У нас наверху шушера с крысиными мозгами и одной мыслишкой, как бы урвать побольше. Где им до вашего Дэн Сяопина.

Ли Шэнь вздрогнул и даже пугливо оглянулся. Я и забыл, что у них там не особая демократия.