Серые земли Эдема

– У нас говорить можно всё, - горько сказал я. - Вот только сделать ничего не дадут. Нашим властям на Россию давно наплевать.

Ли Шэнь совсем смешался, так что пришлось налить еще по одной.

– Хоть вы остались у американцев как кость в горле. Спят и видят, как бы развалить Китай по примеру Советского Союза.

После рюмки Ли Шэнь, кажется, пришел в себя, поскольку поинтересовался, что значит 'кость в горле'?

– Я еще плохо знаю русский, - искательно улыбнулся он. - Хороших преподавателей мало. Вся молодежь кинулась изучать английский.

Н-да, а у нас большинство тупо уставились в телевизор.

Я объяснил про кость в горле и спросил:

– Вы все еще социализм строите?

Ли Шэнь вежливо улыбнулся:

– Это далекая перспектива. Сначала нужно догнать Запад. Я очень надеюсь, что наши страны станут больше сотрудничать. У вас, например, мы купили технологию, которая позволит повысить надежность электронных схем. А в Сибири могли бы совместно разрабатывать месторождения полезных ископаемых.

'Да, пусти козла в огород, - подумал я. - Мигом всю Сибирь оттяпаете. Вон сколько вас, и народ до черта трудолюбивый. А у нас…'.

Но про козла говорить не стал, еще обидится. Поговорили о китайском пути строительства социализма, и Ли Шэнь откланялся. Вполне мирно, в отличие от Павла. Связывать и допрашивать меня, похоже, не собирался.

Все-таки на следующий день я рассказал о визите Марату. Тот пожал плечами:

– Китайцы прямой угрозы не представляют. Скорее всего, тебя навестили, чтобы сформировать хорошие личные отношения - 'дух дружбы', есть у них такое понятие. Они действуют гибче, чем американцы. Возможно, со временем попытаются перетянуть на службу в свою фирму. Ты все-таки поосторожнее, но больше из-за Климы - тот боится, что его секреты выдашь. Ты для него какой-то непонятный, не то, что Роман. Философ, одним словом. Ну что, продолжим занятия?

Стрельба, разминка, снаряды… Во время передышки Марат вернулся к любимой теме, про себя я мстительно называл ее 'философия рукоприкладства'.

– Ты заметил, что я не учу тебя боевым искусствам? Они слишком скованы правилами и утратили ориентацию на реальный бой. А даже обычная уличная драка - это бой без правил, когда используются самые коварные уловки. Так что правило здесь - никаких правил! Чем больше 'подлянок' ты применишь, тем лучше. В одной неглупой книжке дается совет вообразить себя крысой, которую загнали в угол, чтобы убить. Ну и поступай, как загнанная в угол крыса. Например, тебя свалили на землю?… Если нет ножа, вцепись в яйца нападающего и крутани хорошенько, чтобы завыл от боли. Мигом утратит к тебе интерес.

После этого теоретического вступления Марат стал описывать этапы боя. Первый - оценка врага и ситуации. Второй - завязка…

– Тут важно хоть чем-то вооружиться. Классик марксизма Фридрих Энгельс правильно писал: человек отличается от обезьяны тем, что умеет не только применять орудия, но и создавать их…

Марат с ухмылкой глянул на меня, проверяя, какой эффект произвела его философская эрудиция. Я изобразил на лице восхищение, авось мордовать станет меньше.

– Оружием может быть что угодно, - продолжал довольный Марат. - Вот мы тренировались с разбитой бутылкой, но кроме нее сойдет осколок оконного стекла, кусок кирпича, ржавый гвоздь, лопата - короче, все что угодно. Сумеешь пустить с их помощью кровь, и многие от тебя сразу отстанут. Почаще думай, каким из окружающих предметов ты сможешь воспользоваться в качестве оружия. Ходи по институту и представляй…

Вскоре удобный случай представился. Насупившись, Клима не разрешил уехать на праздники. Мол, и так скоро срок моего контракта закончится. Вспомнив совет Марата, я живо представил, как хватаю со стола ножницы и втыкаю раскрытыми лезвиями в шею Климы, прямо над узлом галстука. Не забыть потренироваться в быстром открывании…

Подействовало это успокаивающе, а на физиономии Климы появилась неуверенность, и он слегка отодвинулся.

Весь май я промаялся. Северная природа просыпалась от зимнего сна: бежали ручьи, свежо зеленели первые листья, ночь стала прозрачной и короткой. А я подолгу не мог заснуть, ворочался и думал о Кире.

Однажды в выходной наводил порядок в кладовке, и за ружьем для подводной охоты наткнулся на резиновые сапоги. Попробовал надеть, оказались лишь чуть велики, так что я решил прогуляться по лесу. На месте бывшей лыжни оказалась едва заметная тропка, и по ее извивам я поднялся на холм. Как и зимой, шумели сосны, но теперь в лицо бил свежий теплый ветер. Из-за сопки, через которую зимой пытался перевалить, блестела полоса морского залива. Налево она расширялась, переходя в тусклое серебряное пространство.

Белое море. Гиперборея, откуда ушли на юг арийские племена, оставив по берегам загадочные каменные спирали.

Я долго сидел на камне в компании сопок и бескрайнего неба, потягивая из бутылки пиво. Когда пиво закончилось, еще немного посидел и пошел вниз. Скрылся за деревьями серебряный простор моря, отступило в высь небо.

Ненадолго мы приближаемся к любви, ненадолго приближаемся к небу. А потом всегда спускаемся вниз.