Серые земли Эдема

Китайцы задержались в институте, и меня еще несколько раз навещал Ли Шэнь. Приносил блюда китайской кухни и подолгу сидел, рассказывая о разных уголках своей родины.

Описывал Куньлунь: желтые горные хребты с серпантинами гравийных дорог по склонам, ирреально мерцающие снега и ледники на самых высоких вершинах, массивные стены буддистского монастыря в пустынном ущелье… Но тут почему-то осекся, в глазах промелькнул испуг. Сразу перешел к рассказу о южных островах с рощами пальм и голубым простором Тихого океана за ослепительно-белыми пляжами.

И мне хотелось туда: к синим волнам, пальмам и сияющему голубому небу. Полежать бы на белом песке рядом с Кирой… Но по оконным стеклам стекали капли дождя, а над лесом уныло тянулись серые облака.

Роман снова безвылазно торчал в лаборатории, но меня туда не пускали. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти.

Ну и пусть, мне осталось меньше месяца…

8. Царевна-лебедь.doc

Финал подошел неожиданно. Все в нашем мире заканчивается неожиданно - и обыкновенно иначе, чем мы предполагали.

Я сидел в своей квартире, уныло глядя на зеленеющие склоны сопок. Занятия окончились, ребята уехали сдавать экзамены в Петрозаводский университет. Когда вернутся, моя миссия будет завершена. Я рассчитаюсь, упакую чемодан и наконец-то поеду к Кире.

Моя жизнь радикально изменилась за несколько минут…

Прозвучали странные аккорды, словно вдали торжественно и вместе с тем печально запели охотничьи рога. В окне стало темнеть, сопки таяли в сумраке, напоследок вспыхивая изумрудно-зелеными склонами. Небо почернело, в нем зажглась фиолетовая дуга.

Солнечное затмение?

Что-то произошло с глазами, и я никак не мог сфокусировать взгляд. А когда наконец смог видеть, то пейзаж за окном полностью изменился.

Собственно, окна больше не было. Да и стены тоже…

Пол комнаты словно обрезало, и передо мной открылся хмурый простор моря. Небо из дневного превратилось в вечернее - с тяжелыми облаками над багровой полосой зари. Серых пятиэтажек института не стало - вдаль протянулся темный берег, где на скалах таинственно тлели красноватые отсветы. Я ощутил порыв свежего ветра и запах водорослей…

Багровая полоса быстро гасла, и вдруг на ее месте вспыхнул изумрудно-зеленый луч. Наполовину охватил горизонт, словно фантастическая диадема, и… застыл.

А затем я увидел, для кого он возник столь царственным украшением…

Не один я странствовал по странным мирам. Снова мне открылось то, что когда-то видел полубезумный художник.

Женщина в платье, похожем на лебединое оперение, стояла то ли на берегу, то ли прямо на темной воде - ног не было видно. И лицо я видел неясно: серебряный венец на голове то жемчужно мерцал, то вспыхивал зелеными искрами, и это затуманивало черты. Я понял только, что оно прекрасно, а потом огромные черные глаза уже не отпускали меня.

Машинально я встал.

Послышался голос, и я не понял: пришел со стороны моря, или зазвучал у меня в голове?

– Привет тебе, путник на темной дороге. Вот ты и достиг развилки пути.

– Кто… вы? - с трудом выговорил я. Бешено застучало сердце.

– Говори мне 'ты', - тихо раздалось в ответ. - Мало верных среди людей, и все же друзья предают реже.

Я сглотнул:

– Но я не знаю… тебя.

Никогда не встречал такой красоты. Лишь один художник когда-то увидел и попытался изобразить на холсте загадочный облик, но вскоре сошел с ума. Да на иконах можно увидеть столь же таинственные и прекрасные женские лики. Впрочем, чем религии отличаются от живописи? Всё это лишь неумелые наброски, пусть порой гениальные, той грандиозной реальности, уголки которой и я посетил.

– Мое имя не может быть называемо, - словно ветер пропел над темной зыбью. - По крайней мере, пока. Просто говори мне 'ты'.

Ничего себе! Я с трудом подавил желание опуститься на колени. Хорошо еще, что вспомнил Ницше: 'Все вещи крещены у истока вечности и по ту сторону добра и зла'. Раз уж оказался у истоков вечности, то забудь привычки раба…

– Зачем… ты явилась? - выдавил я.

Белая пена расцветала на темных камнях, со мной словно разговаривал ветер.

– Мне нужен помощник и друг из твоего времени и пространства.

Я машинально отметил, что слово 'помощник' она произнесла первым. Все-таки женщина…

– Как я могу помочь? - горько спросил я. - Я живу на руинах страны, которая не выполнила своего предназначения. Планета быстро меняется, и для России скоро не останется места. Моя родина просто исчезнет с карты мира…

Ответ пришел неожиданно ясный, слова холодно входили в мозг.