Сестры из Версаля. Любовницы короля

Дорогая моя Луиза!

Вести о твоей набожности уже распространились повсюду, и я им чрезвычайно рада. Прости за неуместный подарок на Новый год. Я сделала пожертвование в больницу Сен-Мишель, как ты и советовала, но, признаюсь, с неохотой: всем хорошо известно, что дети такого сомнительного происхождения вырастают ленивыми попрошайками. И я уверена, что не стоит их поощрять.

Не буду утомлять и расстраивать тебя новостями при дворе, хотя взяла на себя смелость и прочитала твое последнее письмо Ее Величеству. Мы быстро подружились; знаю, ты будешь счастлива, поскольку привязанность, которую ты к ней испытывала, была настоящей. Королева минувший четверг, праздник Святой Веридианы (одной из особо чтимых ею мучениц), посвятила молитвам за твою душу и изменения в твоей жизни. К сожалению, Марианна в тот день не прислуживала – ей ловко удается избегать своих обязанностей у королевы. Хотя чему тут удивляться?

Она такая же гадина. Король околдован, но я точно знаю, как и каждый богобоязненный человек при дворе, что действие любого зелья, даже самого сильного, со временем улетучивается. Скорей бы настал этот день! Я с нетерпением и радостью жду, в какой же монастырь ее выдворят. Диана еще больше поправилась, и ходят ужасные, просто омерзительные слухи и намеки… нет, не могу это написать, боюсь, что лишусь чувств прямо у письменного стола.

Твоя сестра в любви и перед Господом,

Гортензия

Марианна

Париж и Версаль

Апрель 1744 года

Моя служанка, Леона, рассказала мне об известной в Париже гадалке, которая на редкость точно делает предсказания, и поэтому сейчас считается модным гадать у нее. Она даже предсказала внезапную смерть графа де Монвиля, который сгорел заживо, – от свечи занялись его кружевные рукава. А такие пророчества дорого стоят. Ее называют просто мадам Сибилла, живет она на улице Пердю, возле Нотр-Дам. Благоразумнее самой отправиться к ней, чем приглашать ее сюда, в Версаль, поэтому я надеваю вуаль и меховую накидку, чтобы не замерзнуть, и отправляюсь в Париж, в надежде услышать, что же ждет меня в будущем.

У гадалки я впервые. Несколько десятилетий назад они были крайне популярны, но сейчас к ним относятся скорее с подозрением. Я думаю, не стоит кому бы то ни было рассказывать о визите к гадалке; если об этом узнают обитатели Версаля и парижские сплетники, уверена, что меня тут же обвинят в колдовстве и некромантии, в попытках отравить королеву и сотне других гнусных грехов.

Мы с Леоной ожидаем гадалку в гостиной – комнате с крашеными стенами и ужасной старой мебелью. За нами наблюдает лежащая у камина собака. Экрана у камина нет, комнату освещают всего три свечи.

– Знаешь, – говорю я Леоне, – не производит она особого впечатления. По всей видимости, не очень-то она разбогатела на своем колдовстве. А где в этой чудовищной комнате лакей?

Стоящая рядом Леона замирает, а потом осторожно отвечает:

– Супруг мадам Сибиллы – серебряных дел мастер. Она никак не может быть нищей.

– М-м-да… – И тем не менее комната откровенно пугает. Как так можно жить?

Входит мадам Сибилла. Она на удивление молода, на ней свободное платье из какого-то дешевого золотистого материала, а на голове искусно наверченный тюрбан. Совсем не так я представляла себе мудрую гадалку, ожидая увидеть женщину постарше, которая выглядит как старая карга. Она жестом приглашает меня сесть за то, что, наверное, считается обеденным столом: он уже почернел от старости, одна ножка сломана. Мадам Сибилла зажигает еще несколько свечей, которые отбрасывают кривые тени в темной комнате, кладет на стол большую колоду карт.