Сети города. Люди. Технологии. Власти

Эти две зарисовки я изначально писала в свой полевой дневник с мыслями о вольном обращении с правилами и о природе бытовой ксенофобии. Однако объединяет их и более очевидная тема, точнее, вещь, ставшая «темой», – мобильный телефон. Я выцепила эти цитаты из своих записей, когда получила приглашение поучаствовать в этом сборнике. Мобильные технологии никогда специально не были в фокусе моих исследований трудовой миграции из Средней Азии в Россию. Однако совершенно неожиданно для меня оказалось, что мобильный телефон активно присутствовал в собранном материале, он нередко сопровождал различные наблюдаемые ситуации, зачастую выступал важным контекстом разных событий. И оказалось, что достаточно было изменить фокусировку, поменяв местами «текст и контекст», как мобильный телефон собрал вокруг себя множество сюжетов и предложил свежие идеи и интерпретации наблюдаемому. В данной работе я хотела бы продемонстрировать, какие тематические и концептуальные возможности дает исследование мобильного телефона мигранта.

В фокусе статьи – мигранты из Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана, прибывшие в Санкт-Петербург в качестве гастарбайтеров. Такие мигранты – воплощенный мобильный субъект, для которого, согласно Шеллеру и Урри[557], движение – это норма жизни, та отправная точка, которая конституирует биографию и определяет социальные траектории. Мобильный субъект – современный номад, который носит с собой все – дом, вещи, сети, идентичности и прочее[558]. При этом, на мой взгляд, именно мобильный телефон становится для него «клетчатой челночной сумкой», где хранится и всегда готова для дальнейших перемещений фактически вся жизнь мигранта.

Вокруг перекрестка двух больших тем – миграции и новых коммуникативных технологий – появилось множество исследований и публикаций, сформировался дебат, обзор которого требует отдельного исследования. Подавляющее большинство этих работ посвящены анализу того, как мобильные технологии преодолевают расстояния и помогают мигрантам поддерживать связь с домом и с семьей, в частности интенсивности этой связи, насыщенности, плотности, агентности, эффективности и прочему[559]. Следует сказать, что появление этого нового исследовательского направления вызвано, с одной стороны, тотальным распространением мобильной телефонии и других новых коммуникационных технологий, с другой стороны – концептуальным и методологическим поворотом в миграционных исследованиях, связанным с развитием транснационального подхода. Согласно концепции транснационализма, мобильный субъект живет в нескольких местах одновременно – и дома, и в месте миграции. Происходит своего рода расширение или удвоение/умножение социальной реальности вопреки и поверх национальных границ[560]. Единое социальное пространство конституируется благодаря постоянно возобновляющимся связям между отправляющим и принимающим обществами. Безусловно, новые коммуникативные технологии играют здесь важнейшую роль – они, по сути, обеспечивают и даже воплощают в себе транснациональные сети и связи.

В своей работе я бы хотела, с одной стороны, «пошатать» доминирующий концептуальный фрейм транснационализма, акцентируя внимание не только на связи, но и на разрывах мигранта с отправляющим обществом, а также на значении коммуникации внутри диаспорального сообщества. С другой стороны – предложить иные фокусы и направления анализа. С этой целью я рассматриваю телефон не столько как функцию, но как вещь, а также предполагаю сфокусироваться на практиках пользования телефоном мигрантами: как, когда, с какой целью используется мобильный телефон и его приложения. По сути, данная статья – это собранные воедино различные полевые наблюдения, материалы интервью, случайно услышанные и записанные разговоры и прочее, в которых так или иначе речь идет об использовании мигрантами мобильной телефонии. Вокруг этих наблюдений вырастают отдельные идеи и направления анализа, требующие дальнейшей разработки. Эту работу следует рассматривать не столько как разворачивание и доказательство того или иного тезиса, но как демонстрацию того, что может раскрыть социологическое прочтение телефона, какие перспективы оно открывает.

В работе используются материалы проектов, реализованных Центром независимых социологических исследований, Европейским университетом в Санкт-Петербурге и НИУ «Высшая школа экономики» за последние 10 лет в Петербурге[561]. Все исследования выполнены в рамках качественной методологии; они включали интервью с мигрантами из Средней Азии (в основном – из Таджикистана и Узбекистана, отчасти Кыргызстана, общий массив интервью – около ста транскриптов), а также наблюдения за жизнью информантов[562].

Мобильный телефон как «хорошая вещь»