Северная война 1700-1721

Великий визирь Балтаджи Мегмет-паша не принял советы посланцев Карла ХII и в день 9 июля вечером провел три атаки лагеря противника. Удар наносился в середину южного фаса. Боевое построение янычарской пехоты выглядело так: огромный людской клин имел в голове три тысячи человек и до 400 шеренг в глубину. Многотысячная конница охватила русский лагерь со всех сторон, с правого и левого берега Прута. В атаках она не участвовала, поддерживая свою пехоту криками. Артиллерия стояла частью на холме близ шатра полководца султана, частью по сторонам атакующего клина.

Русские отбили все три яростные атаки янычар, которые проявили незаурядную храбрость, но им явно недоставало опытных начальников. Ружейные залпы и пушечные выстрелы производили опустошение в рядах атакующих османов. О том, как проходили эти три атаки, рассказал в своих мемуарах генерал-майор Станислав Понятовский: «Испуская дикие вопли, взывая, по своему обычаю, к богу многократными криками “алла, алла”, они бросились на неприятеля с саблями в руках, и, конечно, прорвали бы фронт, если бы не рогатки, которые неприятель бросил перед ними…

Сильный огонь почти в упор не только охладил пыл янычар, но и привел их в замешательство и принудил к поспешному отступлению. Кегая (заместитель великого визиря) и начальник янычар рубили саблями беглецов и старались остановить их и привести в порядок. Наиболее храбрые возобновили свои крики и атаковали во второй раз. Вторая атака была не такой сильной, как первая, и турки снова были вынуждены отступить…»

После третьей, столь же безуспешной массированной атаки янычарской пехоты, кегая сказал Понятовскому, который был подле него: «Мы рискуем быть разбитыми, и это неизбежно случится».

Один из бывших при Ставке великого визиря иностранцев, очевидцев событий того июльского дня, констатировал итог трехкратного штурма походного лагеря русских отборной янычарской пехотой: «Каждый раз они (турки) в беспорядке бежали назад. После третьей атаки их замешательство и расстройство были так велики, что можно наверняка полагать, что если бы русские контратаковали их, то они бежали бы без всякого сопротивления».

Царь Петр I, лично руководивший отражением штурма походного лагеря своей армии, не мог послать полки в контратаку. Люди были измучены дневным зноем, почти ничего не ели, устали от земляных работ. К тому же кавалерии было так мало, что бросить ее в преследование огромной толпы бегущих янычар виделось безрассудным делом. Масса неприятельской конницы могла ударить преследователям во фланг.

Янычарские атаки выглядели для русской стороны так. Огромный клин двинулся вперед за три часа до захода солнца на позицию дивизии Алларта. В это время его солдаты занимались земляными работами по устройству ретраншемента, то есть линии окопов. Бросив лопаты и кирки, они взялись за оружие. Сильный огонь из пушек и ружей остановил янычар всего лишь шагах в 30 от окопов.

Началось «обоюдное расстреливание». Петр I, поняв, что вражеская конница не рискнет атаковать лагерь, перебросил к месту огневого боя несколько полков пехоты, полковые пушки и восемь 8-фунтовых пушек крупного для полевых орудий калибра. Они стали бить в толпу пеших янычар двойными зарядами – ядрами и картечью.

Ни один пушечный заряд не пропадал даром. Когда передняя шеренга стреляющих янычар валилась на землю, стрельбу из ружей и пистолетов начинали те, кто стоял за их спинами. Наконец, янычары не выдержали, и их многотысячная толпа бросилась назад в страшном беспорядке, давя друг друга. Две последующие атаки большого накала уже не имели.

Потери русской стороны 9 июля составили убитыми один генерал, 44 офицера и 1439 нижних чинов. Ранено было два генерала, 93 офицера и 1293 рядовых. Без вести пропало 3 офицера и 729 нижних чинов. Потери янычар (по разным источникам) составляли от 7 до свыше 8 тысяч только одними убитыми. Страшный урон сломил боевой дух янычар, и без того людей недисциплинированных, склонных к мятежу. Они начали бунтовать, что напугало великого визиря.

Ночью турки насыпали против русского лагеря земляной вал, вырыли окопы. Утром следующего дня началась бомбардировка лагеря из двух-трех сотен орудий. Правда, артиллерийский огонь турок большого вреда не приносил. Артиллерийская дуэль велась всю ночь, которая продолжалась до рассвета. Русские пушкари стреляли столь удачно, что заставили великого визиря перенести свою ставку на расстояние, недосягаемое для огня орудий противника.

Одновременно с началом артиллерийской бомбардировки великий визирь приказал крымской коннице на левом берегу Прута делать все, чтобы не позволять русским брать воду из реки. Турки переправили на речное левобережье часть своей артиллерии.