Северная война 1700-1721

Так два батальона Левенгаупта пробили первую линию русской пехоты и пошли дальше вперед, стреляя на ходу: перед ними отступали пять шеренг новгородских пехотинцев. В эти минуты был убит их полковой командир бригадир (или полковник) Феленгейм. Королевские лейб-гвардейцы захватили несколько ротных знамен и орудий, которые находились в первой линии. Одна из взятых с бою пушек была повернута назад, и шведы произвели из нее несколько выстрелов по отступавшему батальону пехотинцев-новгородцев и второй линии противника.

Шведам, сблизившимся с русскими, в той ситуации удалось потеснить в рукопашной схватке первые батальоны Бутырского, Московского, Сибирского и Псковского полков, но прорвать их строй они не смогли. Эти батальоны подались назад, продолжая вести штыковой бой.

Петр I оказался поблизости. Он сразу же оценил опасность ситуации, поднял в галоп своего любимого коня по кличке Лизетт и промчался во весь опор мимо фронта семи батальонов второй линии. Оказавшись в самом опасном в те минуты месте, царь лично повел в атаку на королевских лейб-гвардейцев второй батальон пехотного Новгородского полка, который в штыковой атаке закрыл брешь в первой линии.

Достоверно известно, что Петр I, действовавший в бою как простой армейский офицер, подвергался смертельной опасности. Оказавшись на коне в самой гуще рукопашных схваток, он благодаря своему росту и начальственному повелению стал приметной мишенью для шведских стрелков. Одна пуля попала в седло, другая пробила его треугольную шляпу. По легенде, царя от смертельной третьей пули спас нагрудный крест, который, как известно, маленьким не был. Свинцовая пуля расплющилась о пластину креста.

Если не считать этого эпизода, первая линия русской пехоты устояла, и шаг за шагом стала «давить» противника, ведя с ним рукопашный бой. Отчаянный удар гвардейцев генерала Левенгаупта, пусть и впечатляющий, пришелся впустую. Гвардейская бригада (Преображенский и Семеновский полки) остановила, и с ходу ударом в штыки опрокинуло левое крыло атакующей шведской пехоты. Сопротивление русской лейб-гвардии здесь оказано было только разрозненное.

В эти минуты во фланги шведской пехоты неудержимым потоком хлынули эскадронами русские драгуны, а пехотинцы ринулись в разрывы между неприятельскими батальонами. Те оказались, отступая, как бы в полуокружении. Пороховая гарь, грохот выстрелов, людские крики, ржанье раненых коней витали над полем битвы.

Фельдмаршал Реншильд и кавалерийский генерал Крейц попытались было оказать гвардейцам помощь ударом конницы. Однако русские сразу же отбросили неприятельскую кавалерию, которая первой обратилась в бегство, бросив свою пехоту. Так, драгунский полк Юллиншерна показал спину после первого залпа по нему одного русского батальона. В рядах шведов то там, то здесь началась паника. Управление войсками, и до того осуществлявшееся не лучшим образом, рухнуло.

Фельдмаршал Рёншильд с обнаженной шпагой метался от батальона к батальону, пытаясь восстановить строй и вновь послать свою пехоту в атаку, защитить оказавшегося неподалеку короля и его свиту. Но вскоре наскочивший на него в свалке битвы драгун Архангелогородского полка взял в плен королевского командующего. То, что он пленил фельдмаршала, драгун тогда не знал.

После того как первая русская линия стала охватывать шведский строй полумесяцем, армия шведов, по сути дела, прекратила организованное сопротивление. Началось повальное бегство с поля боя, или, как пишут скандинавские историки, «поспешное отступление». Шведы отступали с поля битвы большей частью во главе с королем через Будищенский лес, меньшей – через линию редутов. Направление отхода разбитой шведской армии было на юг, к своему обозу у Пушкаревки.

Король Карл XII, как и русский царь, волей случая оказался в самом пекле схваток, под пушечным огнем противника. Вот как описывается этот эпизод Полтавской баталии:

«…Карл, не слушая уговоров приближенных, все время оставался среди своих солдат в гуще сражения. Ежесекундно ему угрожала смерть, но он был внешне спокоен, криком и жестом воодушевляя своих ветеранов. А вокруг летели ядра, свистели осколки картечи, только случайно не задевая короля. Из 24 драбантов, его телохранителей, уцелели только трое. Придворный историк (хронист) Адлерфельд, писавший историю походов Карла XVII, был убит возле королевских носилок.

В разгар сражения ядро убило лошадей, возивших короля; от удара носилки разлетелись на куски. Карл был выброшен на землю. Ближайшие солдаты подумали, что король убит, дрогнули и стали отступать под натиском русских. Страшная весть молниеносно распространилась по рядам шведских войск. Это было началом их конца. Охваченные паникой, шведы не выдержали, повернули назад и вновь устремились к лесу. Русские драгуны бросились их преследовать.

Карл приказал поднять себя на скрещенные пики. Увидев бегущих солдат, он в отчаянии кричал, простирая к ним руки:

– Шведы! Шведы!..