Северная война 1700-1721

От имени русских генералов и офицеров, присутствовавших на праздничном обеде, Петра I, государя-самодержца и полководца приветствовал генерал-лейтенант князь М.М. Голицын. Он, как один из ближайших соратников государя, имел на то право своим мужественным участием в битве: «Ты видел труд и верность нашу, когда чрез целый день (в сражении у Лесной. – А.Ш.) в огне стояли, шеренг не помешали и пяди места неприятелю не уступили; четыре раза от стрельбы ружья разгорались, четыре раза сумы и карманы патронами наполняли; ныне же войска те ж и мы, рабы твои, те же. Уповаем иметь подвиг ныне, как и тогда».

Царский обед завершился к пяти часам вечера победного дня. И только тогда Петр I приказал начать преследование разбитой шведской армии, уже точно уходившей к Днепру. В погоню за ней отряжались гвардейская бригада (Преображенский и Семеновский полки) и 6 драгунских полков (всего около 12 тысяч человек). Гвардейцы были посажены на лошадей, превратившись по такому случаю в «ездящую пехоту». Начальство над погоней поручалось генералам князю Михаилу Голицыну (командиру семеновцев в чине полковника лейб-гвардии) и Боуру.

Одновременно командовавшему на польских территориях русскими войсками генерал-фельдмаршалу на русской службе барону Генриху Гольцу было послано письмо. Ему приказывалось расставить на всех дорогах, особенно тех, которые вели в турецкие владения, крепкие заставы. Следовало не допустить соединения короля Карла ХII с теми шведскими войсками, которые оперировали в Польше.

На следующий день государь «всея России» принял участие в обряде погребения павших русских воинов. Братскую могилу не копали, отсыпав курган. На могильном холме Петр I собственноручно водрузил большой деревянный крест с надписью: «Воины благочестивые, за благочестие кровью венчавшиеся. Лета от воплощения Бога Слова 1709 июня 27 дня».

В «Дневнике военных действий Полтавской битвы» о том прощании с павшими на поле брани рассказывается так: «Того же числа Его Царское Величество повелел тела побиенных Российскаго войска собрать и положить в един курган, и всей армии стать круг онаго кургана, и от всех полков быть священникам для отпевания убиенных. Во время отпевания великий Государь в горьком рыдании и слезах пребыл, и изволил говорить: “О благочестивые воины во благочестии сущия, за благочестие побиенные, всем яко имати дерзновение у Бога молитвами своими помеществуете мне на враги, которые тщатся и истинное благочестие наше истребить и храмы Божия с землею сравнить”.

По отпении изволил учинить троекратное поклонение и притом изволил сказать:

“Никто не может более, как сии, нести тяготу дневную и нощную за любовь Божию, матерь церковь, и целости Отечества, и за него великаго Государя положили души свои, и кровью венчалися, и подвиги страдальчиские явили”.

Потом взял лопату, первее своими руками начал прикрывать тела землею со многим лиянием слез, и тогда вся армия учинила из ружья три залфа и музыка играла на погребение. По обрати кургана изволил поставить крест…»

В тот же день погребению были преданы и убитые побежденные. Молебен над ними отслужили плененные шведские пасторы, находившиеся при главной королевской армии. Попавшие в плен шведы сами хоронили своих погибших.

Царь Петр I приказал поступить с павшими в битве недругами по-христиански. Одно из его известных изречений гласило: «Кто забывает Бога и заповедей Его не хранит, тот при всей своей работе не будет иметь успеха и мало пользы получит».

Теперь предстояло для избежания эпидемий без промедления очистить поле битвы и его окрестности от многих сотен убитых лошадей, собрать с него последние трофеи. В том же «Дневнике военных действий Полтавской битвы» об этом сказано кратко: «Жителям полтавским и народам малороссийским в близости обретающемся повелено собрать побиенных лошадей и обрыть землею, дабы от духоты не последовало бы какое зло.

С 28-го по 29-е число в ночь все полтавские поля очищены».

…То, что преследование началось не сразу, послужило шведам самую хорошую службу. За три-четыре часа они проделали, поспешая, путь в около 30 километров. У Старых Санжар к ним присоединился стоявший здесь в боевом охранении полк генерал-майора Арвида Мейерфельда. Здесь же походную колонну догнал Левенгаупт, командовавшим арьергардом прикрытия.

Понимая всю опасность ситуации, король Карл ХII решил пойти на военную хитрость, характерную для военной истории. Утром 28 июня он отправил к русскому царю представительного генерала Мейерфельда «с согласием» начать мирные переговоры. Тот прибыл в Полтаве до полудня, имел беседу у Петра I и своими «обманными» действиями несколько задержал организацию погони.

Однако военная хитрость не удалась, поскольку энергичный князь А.Д. Меншиков утром того же дня во главе трех конных и трех пехотных полков тоже поспешил в погоню. Он откровенно желал стать тем «царским человеком», который примет капитуляцию королевской армии, даже, может быть, с самим Карлом ХII.