Северная война 1700-1721

Ясность в этом «обойденном стороной» вопросе дает «Дневник военных действий Полтавской битвы»: «Того же числа (1 июля. – А.Ш.) изменники, бывшие при Мазепе числом более двух тысяч, без ружей пришли и стали расстоянием двухсот сажен от войска Царского Величества и послали с прошением к Его Царскому Величеству о милостивом прощении, оные, яки скот, шли на руках и коленях.

Великий государь пожаловал вину их, милостиво отпустил к Гетману Скоропацкому, послан милостивой указ о прощении и отпущении им вин, котораго милостиваго объявления должность поручена была генерал-майору Волконскому.

Когда оный генерал-майор с 24-мя человеками стал приближаться, то оные стали на колени, лились слезами, ибо они уповали, что за толь важную вину измены будут казнены смертию; но по объявлении им миластиваго указа учинили троекратныя поклонения до земли, реченной генерал-майор спросил о их числе; оные объявили 2700 человек и притом просили Его, чтоб исходотайствовал милость у Его Царского Величества, чтоб пожаловал, дал очи Свои видеть.

Реченный генерал-майор о том их прошении Царскому Величеству донести обещал.

По докладе Царское Величество по своей природной милости обещал тем их прошениям пожаловать и повелел, когда изволит смотреть взятых в плен, стали б с пленными на левом крыле.

Когда об оном им сказано, то все были в отчаянии живота (жизни) и всю ночь в слезах и молении без сна препроводили и готовились к смерти».

Царь Петр I устроил торжественный смотр плененной части королевской армии на поле под Полтавой 3 июля. Смотр побежденных стал как бы частью большого викториального праздника: «Пленные поставлены были в шеренги, как надлежало весть к Полтаве, а конные Царского Величества полки, по два человека у каждаго ряда пленных, стояли позади неприятельского фрунта и ожидали прибытия Царского Величества; изменники Малороссийские стояли на левом крыле.

В 11-м часу пополуночи Царское Величество изволил мимо всего фрунта ехать…

При проезде неприятельскаго строю приближился к стоящим изменникам малороссианам и изустно вину их отпустил, токмо изволил (приказал) впредь сабель и никакого ружья не носить».

Что же касается «шведских запорожцев», то об их дальнейшей судьбе в «Дневнике военных действий Полтавской битвы» пишется так: «Изменники запорожцы, которых было числом 15 000 (цифра сильно завышена, речь может идти о 7–9 тысячах, но не более того. – А.Ш.), ушед с Полтавской баталии и скитались, многие пришли с повинною к Его Царскому Величеству; Великий Государь вину их будта отпустить изволил и указал по Малороссийским городам поселиться».

Перед переправой через Днепр король Карл ХII отдал рижскому губернатору в генеральском чине Левенгаупту следующий приказ: переправиться через Ворсклу вблизи ее устья и днепровским левобережьем уходить, поспешая, в пределы Крымского ханства. До его степной границы оставалось не более 200 километров. Да и к тому же имелись надежные проводники из запорожцев. Карл ХII думал присоединиться к армии у турецкой Очаковской крепости. И с юга опять вторгнуться в польские земли, получив там заметное усиление.

Переправиться через Днепр могло гораздо больше шведов, такая возможность нашлась, если бы не одно «но». На бревна и доски для устройства плота была разобрана местная деревянная церковь, но его из-за неумелого управления сразу унесло речным течением прочь. Те из шведов, кто попытался переправиться через реку на досках, бревнах и зарядных ящиках, тонули на ее стремнине. Но таких отчаявшихся людей оказалось немного.

Если верить королевскому гвардейцу, мемуаристу французу графу Константену де Турвилю, Карл ХII оставался на правобережье до появления преследователей перед остатками шведской армии на покинутом королем берегу Днепра. Он стал молчаливым свидетелем окончательной гибели армии прославленных «свеев»:

«…Государь не задерживался на противоположном берегу дольше, так как претерпевал жестокие страдания, не слыша со стороны его армии ответов на ружейный залп русских. Мертвое молчание говорило ему, что Левенгаупт помышляет о сдаче и, вероятно, вырабатывает соглашение».

Погоня появилась перед Переволочной 30 июня. Около трех тысяч человек отстало по пути, и на берег Днепра пришло около 9 тысяч человек, измученных 100-километровым пробегом не менее шведов. Князь М.М. Голицын оказался в затруднительном положении, поскольку неприятеля было заметно больше.

Тогда петровский генерал Голицын пошел на военную хитрость. На удаленных от берега холмах он построил для атаки спешенных всадников, а на более удаленных флангах приказал расставить лошадей. Создавалось впечатление больших сил у преследователей, силы которых только увеличивались. По всему фронту «атаки» стали бить в барабаны. Шведская армия оказалась прижатой к воде: отступать ей было некуда, и бежать тоже. Русские полки и река Днепр окружали ее со всех сторон.