Сгоревшая жизнь

– Кого черт принес? – шепнул Артур, вычленив подоплеку. И проговорил погромче: – Следственный комитет.

Это звучало весомее, чем полиция. Но Елена Борисовна была не из доверчивых: не снимая цепочки, она лишь чуть приоткрыла дверь и уставилась на незваных гостей:

– Чего хотели?

Уже раскрыв удостоверение, Логов пустил в ход свою всепобеждающую улыбку и доверительно произнес:

– Мы расследуем убийства двух ваших бывших коллег. Возможно, вы что-то помните о них?

Раздольную его ответ не устроил, она сдвинула неумело нарисованные широкие брови, и мясистый нос ее воинственно выпятился:

– А они-то тут при чем? Не их же ловить надо!

– Вы позволите нам войти? Зачем вашим соседям все слушать?

– Погодите, свет включу, не видно ж, – на миг она скрылась из вида, щелкнула выключателем и потребовала: – Дайте-ка разгляжу как следует. Может, подделка…

Артур усмехнулся, снова протянув удостоверение:

– А вы отличите подделку?

Она хмыкнула:

– Эт верно… Ну хоть фотографию сличу.

– Похож? – поинтересовался Логов.

– Да уж такого красавца ни с кем не спутаешь…

Звякнула цепочка, и дверь открылась. Тяжело отступив, Раздольная воинственно сложила на выступающем животе полные руки:

– Разувайтесь только.

– Как скажете, Елена Борисовна, – знакомо запел Логов. – У вас так чистенько, самим топтать не хочется.

– Я ж санитаркой всю жизнь, сами, поди, знаете… Привыкла все вылизывать.

– Скоро переезжаете?

– Да не дай бог! – хмуро отмахнулась она. – Я как замуж вышла, так в этом районе живу, каждую скамейку знаю…

«Значит, не родилась тут», – отметил Никита.

– А зашлют ведь к черту на кулички, в Новую Москву… Нужна она мне сто лет! Сами живите в своей Новой Москве.

– И то верно, – поддакнул Артур.

Ее широкие губы приветливо растянулись:

– Проходите. Сейчас телик выключу…

Устроились они на старом диване-«книжке», который Логов назвал «бабушкиным», а Елена Борисовна плюхнулась в громоздкое кресло, натужно крякнувшее под ней. С чавкающим звуком отерла губы – приготовилась к разговору. Никита покосился на Логова: тот смотрел на толстуху так, будто наконец нашел воплощение женской красоты.

«Как ему удается это? – вздохнул Ивашин. – Черт! Он просто околдовывает их всех…»

И голос Артура зазвучал ласково – Раздольная даже опустила веки, будто мягкие звуковые волны погладили ее по голове:

– Елена Борисовна, давайте вспомним то время, когда вы работали вместе с Кузьмичевой и Шалимовой… Девяностые годы. Вы все молоды, прекрасны…

Она довольно фыркнула:

– Ну ты скажешь! Прекрасной у нас была только Альбинка… А мы с Лидой – так, средней паршивости.

Логов покачал головой:

– Скромничаете, Елена Борисовна! Но роман с медбратом Олегом Зинченко действительно был у Альбины Шалимовой, это мы уже выяснили. Равно как и то, что Зинченко ухитрился завести отношения одновременно и с пациенткой вашего отделения Дарьей Ковальчук.

Тяжело засопев, Раздольная нехотя признала:

– Ну было дело… Не прям одновременно! С Альбиной они уже тогда вроде как разбежались. Ох, она так по нему убивалась, прям больно было смотреть! И чего ему не хватало? Она ж прям такая восточная принцесса была – точеная… Личико как с картинки. И при этом не избалованная, как нынешние. Не вредная. Ее все любили, – она издала долгий вздох. – Вот прям до того жалко ее – сил нет! Так у нее жизнь и не сложилась из-за Олега этого… И замуж не вышла, и дите не родила. Даже учиться не пошла, в медицинский же готовилась. Она ж умная девка была, чуть-чуть ей баллов не хватило, вот она и устроилась санитаркой. Думала, на год… А получилось – на всю жизнь.

«Вот скотство, – подумал Никита с тоской. – От этой любви чертовой одни неприятности…»

– И умерла так – жуть жуткая просто!

Артур кивнул:

– Да уж… Елена Борисовна, припомните, пожалуйста, не случилось ли в те годы чего-то, за что Лидии и Альбине могли отомстить? Потому что характер убийства Кузьмичевой здорово смахивает именно на месть.

Поерзав, Елена Борисовна поглядела на него исподлобья. Никиту она просто не замечала…

– А как ее, а?

– Задушили. А потом скальп сняли.

Это прозвучало жестко. Раздольная вжалась в спинку кресла и опять закрыла глаза, только на этот раз явно не от удовольствия. Потом решительно подалась вперед:

– Чего уж теперь… Раз обе мертвы, так можно и рассказать.

Едва удержавшись, чтобы не запрыгать на месте, Ивашин скосил глаза на Артура. Тот ликования не выказал, смотрел на бывшую санитарку спокойно и понимающе:

– Нужно, Елена Борисовна.

– Скальп, значит? Как краснокожие делали, да? Любила я в юности Фенимора Купера читать, Майна Рида… Скальп. Похоже на то…

– На что именно?

– Дарья Ковальчук, говорите? Я-то уж забыла, как ее там… Вообще про все это забыла, вот те крест!

Логов кивнул:

– Я верю. Сколько лет прошло…

Прищурившись, точно пристально вглядывалась в прошлое, Раздольная неспешно проговорила:

– Красивая была шизофреничка. Совсем другого типа… Альбинка – невысокая, хрупкая, черненькая. А Даша эта… Ну да, точно – Даша! Она высокая была, белокожая, и волосы такие…

– Как золотая паутина, – подсказал Артур.

– Откуда знаешь?

– Зинченко рассказал.