Сговор остолопов

– Деньги? – радостно спросил Игнациус. – Хвала господу. – Он быстренько сунул в карман две купюры. – Я лучше не буду спрашивать о непристойных мотивах этого поступка. Мне хотелось бы думать, что вы пытаетесь своим безыскусным манером оправдаться за то, что опорочили меня в тот зловещий первый день с этой абсурдной тележкой.

– Так и есть, проф. Ты сказал это лучше, чем получится у меня. Да ты в самом деле парняга образованный.

– О? – Игнациус был очень доволен. – А вы пока еще не безнадежны. Хотите сосиску?

– Не-а, пасибо.

– Тогда прошу меня извинить, я одну съем. Моя система ходатайствует об утолении голода. – Игнациус заглянул в колодец тележки. – Мой бог, «горячие собаки» довольно неупорядоченны.

Пока Игнациус хлопал дверцами и совал лапы в отсеки, Джордж произнес:

– Ну вот, я тебе помог, проф. Может, ты теперь кое-что для меня сделаешь.

– Возможно, – рассеянно отозвался Игнациус, откусывая сосиску.

– Видишь вот это? – Джордж показал на коричневые пакеты, которые таскал под мышками. – Это школьные финтифлюхи. Тут вот какая штуковина. Я должен забирать их у оптовика в обед, а по школам разносить не могу, пока уроки не кончатся. Поэтому приходится таскать с собой по два часа. Понимаешь? Мне нужно такое место, где их днем оставить. Мы с тобой бы где-нибудь в час встречались, и я бы их клал тебе в отделение для булочек, а где-то около трех приходил и забирал.

– Какая фикция, – рыгнул Игнациус. – И вы всерьез полагаете, что я вам поверю? Доставка школьных принадлежностей после того, как школа закрывается?

– Я тебе буду платить пару баксов каждый день.

– Правда? – заинтересовался Игнациус. – Ну что ж, вам придется оплачивать мне аренду на неделю вперед. Я не осуществляю транзакций незначительными суммами.

Джордж открыл бумажник и отсчитал Игнациусу восемь долларов.

– На. Два у тебя уже есть, выходит десятка в неделю.

Довольный Игнациус впихнул новые купюры в карман и вырвал один пакет из рук Джорджа со словами:

– Я должен видеть то, что собираюсь хранить. Вы, вероятно, продаете несовершеннолетним наркотические пилюли.

– Эй! – заорал Джордж. – Я не могу их разносить, если они открыты.

– Значит, не повезло. – Игнациус отпихнул мальчишку и разорвал коричневую обертку. Содержимое напоминало стопку открыток. – Что это такое? Наглядные пособия по основам гражданственности или иному столь же отупляющему школьному предмету?

– Дай сюда, псих ненормальный.

– О мой бог! – Игнациус не верил своим глазам. Когда-то в старших классах ему показали порнографическую фотографию, и он рухнул в обморок прямо под питьевой фонтанчик, повредив себе ухо. Эта же открытка была гораздо, гораздо лучше. Обнаженная женщина восседала на краю парты рядом с глобусом. Игнациуса весьма заинтриговал предполагаемый акт мастурбации при помощи куска мела. Лицо загораживала огромная книга. Пока Джордж уворачивался от безразличных шлепков свободной лапы, Игнациус пристально всматривался в название на обложке: «Аниций Манлий Северин Боэций. «Об утешении философией»». – Не обманывает ли меня взор мой? Сколько вкуса. Какой блеск! Боже мой!

– Отдай, а? – взмолился Джордж.

– Эта – моя! – с вожделением воскликнул Игнациус, запихивая в тот же карман верхнюю открытку из пачки. Разорванный пакет он вернул Джорджу и присмотрелся к клочку коричневой бумаги, зажатой между пальцев. На нем был адрес. Обрывок он тоже положил в карман. – Где, во имя всего святого, вы это нашли? И кто эта блистательная женщина?

– Не твоего ума дело.

– Понимаю. Тайная операция. – Игнациус подумал об адресе на клочке. Он проведет собственное расследование. Какая-то интеллигентная женщина бедствует и готова на все за лишний доллар. Мировоззрение ее должно быть весьма язвительным, если судить по материалу для чтения. Может статься, она – в том же положении, что и Рабочий Парнишка, провидец и философ, низвергнутый во враждебную эпоху силами, над которыми он не властен. Игнациус должен ее увидеть. У нее может оказаться множество ценных озарений. – Ну что ж, несмотря на все мои опасения, я предоставлю тележку в ваше распоряжение. Однако сегодня днем вам придется за нею присмотреть. У меня запланировано довольно неотложное рандеву.

– Эй, чё такое? Это скока ж тебя не будет?

– Приблизительно два часа.

– Мне надо на окраину к трем.

– Сегодня придется немного опоздать, – разозлился Игнациус. – Я уже и так опустил планку своих стандартов тем, что связался с вами и осквернил свое отделение для булочек. Радовались бы, что я не передал вас в руки полиции. У меня в силах охраны правопорядка служит блистательный друг, хитроумный тайный агент, патрульный Манкузо. Он как раз специализируется на таких случаях, какой ему могли бы представить вы. Падите на колени и благодарите меня за добросердечие.

Манкузо? Кажется, именно так звали того филера, который хотел арестовать Джорджа в уборной? Джордж занервничал.

– А на кого этот твой шпиёнский дружбан похож? – презрительно осклабился он, пытаясь сохранить присутствие духа.