Сговор остолопов

– Так вот я и говорю, – спешила выговориться между тем женщина, обрадованная наличием аудитории, готовой внимать повести ее страданий. – То, что сегодня в газете пропечатали, – это же просто последняя капля. Поглядите, какая у нашего квартала сейчас репутация, а? Ну, пускай только опять чего-нибудь начнут – живо полицию вызову, пусть его за нарушение общественного порядка привлекут. Я уже больше не могу. Нервы у меня ни к черту. Игнациус в ванну залазит – а шум такой, точно у меня дома потоп. У меня, наверное, и трубы все прорвало. Я уже не первой молодости. Хватит с меня этих людей. – Мисс Энни глянула куда-то поверх мистера Леви. – Приятно было поговорить с вами, мистер. Всего хорошего.

И она метнулась в дом, захлопнув за собой летнюю дверь. Столь внезапное исчезновение озадачило мистера Леви не меньше, чем странная биография мистера Райлли. Ну и райончик. «Приют Леви» всегда надежно предохранял своего хозяина от знакомства с такими людьми. И тут он увидел: к обочине, царапая колпаками колес поребрик, пытается пришвартоваться ископаемый «плимут». Наконец агрегат надежно замер у своего дебаркадера. На заднем сиденье мистер Леви различил громадину юного идеалиста. Из-за штурвала выкарабкалась женщина с волосами свекольного цвета и крикнула:

– Ладно, Туся, вылазь из машины!

– И не подумаю, пока вы не разъясните мне природу своих взаимоотношений с этим слабоумным слюнявым стариком, – ответствовал ей силуэт. – Мне казалось, мы уже избежали этого фашиствующего дегенерата раз и навсегда. Очевидно, я заблуждался. Все это время вы за моей спиной поддерживали с ним сомнительную связь. Вероятно, именно вы разместили его в тот раз перед «Д. Х. Хоумзом». Теперь, если задуматься, я начинаю осознавать, что и этого олигофрена Манкузо подослали вы, чтобы запустить вихрь сего порочного круга. Как наивен, как невинен я был. Уже которую неделю против меня замышляется сговор. Все это – интрига!

– Вылезай сейчас же из машины!

– Вот видите? – высказалась мисс Энни из-за ставень. – Опять за свое.

Задняя дверца машины откинулась со ржавым скрипом, и на подножку опустился расползающийся по швам сапог пустынной модели. Голова идеалиста была обмотана бинтами. Выглядел он бледным и усталым.

– Я не останусь под одной крышей с распутной женщиной. Я шокирован и уязвлен в самое сердце. Моя родная мать. Неудивительно, что вы ополчились на меня с таким неистовством. Я подозреваю, что вы просто используете меня как козла отпущения за свое собственное чувство вины.

Ну и семейка, подумал мистер Леви. Мамаша действительно отчасти напоминала гулящую. Интересно, зачем она понадобилась полицейскому филеру.

– Заткни свою грязную пасть! – орала женщина. – Клод – прекрасный, порядочный мужчина.

– Прекрасный мужчина, – фыркнул Игнациус. – Я знал, что этим все кончится, когда вы только начали шляться по улицам с этими дегенератами.

По всему кварталу на веранды высыпали любопытствующие. Ну и денек. Мистер Леви рисковал впутаться в общественный скандал с этими дикарями. Изжога растекалась внутри до самых границ его грудной клетки.

Женщина со свекольной прической рухнула на колени и воззвала к небесам:

– Что же я натворила, боженька? Скажи же ж мне, хосподи? Я так хорошо себя вела.

– Вы стоите на могиле Рекса! – взвыл Игнациус. – А теперь расскажите мне, чем вы занимались с этим растленным маккартистом. Вероятно, вы вместе принадлежите к какой-то тайной политической ячейке. Неудивительно, что меня бомбардируют памфлетами, призывающими к охоте на ведьм. Неудивительно, что всю вчерашнюю ночь за мною ходил хвост. Где эта сводня Батталья? Где она? Ее следует высечь хлыстом. Вокруг – один сплошной сговор против меня, путч и злонамеренный план убрать меня с пути. Мой бог! Эту птицу, вне сомнения, дрессировала банда фашистов. Они ни перед чем не остановятся.

– Клод за мною ухаживал, – с вызовом ответила миссис Райлли.

– Что? – загрохотал Игнациус. – Вы хотите сказать, что позволяли какому-то старику себя лапать от и до?

– Клод – приличный человек. Он только несколько раз меня за руку взял.

Изжелта-небесные глаза от ярости сошлись к переносице. Лапы захлопнули уши, чтобы не просочилось более ни единого слова.

– Одному провидению известно, что за непристойные желания обуревают этого субъекта. Я вас умоляю – я не желаю знать всей правды. Со мною случится тотальный нервный срыв.

– А ну заткнитесь! – заверещала из-за ставень мисс Энни. – Ваши дни у нас в квартале сочтены.