Сговор остолопов

– Ну, по ходу всей недели я ответил лишь на два рекламных объявления. Бывают дни, когда нервы мои совершенно расстраиваются к тому времени, как я достигаю Канальной улицы. Такие дни, как я считаю, не проходят впустую, если мне удается собрать достаточно присутствия духа и забрести в кинематографический театр. В действительности я просмотрел весь репертуар кинолент, идущих сейчас в центре города, а поскольку все они оскорбительны достаточно, чтобы держаться в прокате бессрочно, следующая неделя выглядит в особенности безрадостно.

Старик взглянул на Игнациуса, затем – на массивный котел, газовую плиту и мятые тележки:

– Я могу нанять тебя прям сейчас.

– Благодарю вас, – снисходительно произнес Игнациус. – Тем не менее здесь работать я бы не смог. Этот гараж до чрезвычайности промозгл, а я подвержен респираторным заболеваниям среди целого спектра остальных.

– Тебе и не придется тут работать, сынок. Я имел в виду – киоскером.

– Что? – взревел Игнациус. – Под дождем и на снегу – целый день?

– Тут не ходит снег.

– В редких случаях – ходит. И, вероятно, снова пойдет, стоит мне только выкатить на улицу одну такую тележку. Меня, вполне возможно, отыщут в какой-нибудь канаве, из всех отверстий моего организма будут свисать сосульки, а помойные коты станут лапать меня в тщетных попытках хоть немного согреться в парах моего последнего вздоха. Нет уж, благодарю вас, сэр. Я должен идти. Я подозреваю, что у меня сейчас состоится в некотором роде рандеву.

Игнациус рассеянно взглянул на свои часики и увидел, что они снова остановились.

– Ну хоть ненадолго? – взмолился старик. – Попробуй хоть денек. Ну – что скажешь? Мне очень нужны киоскеры.

– Денек? – недоверчиво переспросил Игнациус. – На денек? Я не могу тратить впустую такой драгоценный день. У меня есть куда пойти и с кем повидаться.

– Хорошо, – твердо произнес старик. – Тогда плати мне доллар, который должен за колбаски.

– Боюсь, им придется остаться за счет заведения. Или гаража – или как вы тут называетесь. У меня не мамаша, а мисс Марпл, и она вчера вечером обнаружила у меня в карманах некоторое количество корешков от билетов в кинематограф и поэтому сегодня выделила мне средств только на проезд.

– Я сейчас полицию позову.

– О, бог мой!

– Плати давай! Плати, а не то фараонов вызову.

Старик схватил длинную вилку и проворно разместил два ее полусгнивших рога у самого горла Игнациуса.

– Вы проткнете мне импортное кашне, – взвыл Игнациус.

– Давай сюда свои деньги на проезд.

– Но я же не могу идти отсюда до самой Константинопольской улицы пешком.

– Такси поймаешь. А дома у тебя кто-нибудь в состоянии заплатить за проезд.

– Вы серьезно полагаете, что моя мать мне поверит, если я расскажу, что какой-то старик отобрал у меня два последних никеля, угрожая вилкой?

– Я не дам себя больше грабить, – рявкнул старик, орошая Игнациуса слюной. – Только так в нашей торговле и бывает. Киоскеры и шестерки с заправок вечно получают по мозгам. Налеты, гоп-стопы. Никто не уважает торговца «горячими собаками».

– Это заведомая неправда, сэр. Никто не уважает торговцев «горячими собаками» больше меня. Они несут одну из наидостойнейших служб нашему обществу. Ограбить торговца «горячими собаками» – акт символический. Кража вызвана не алчностью, а скорее желанием принизить киоскера.

– Закрой свою жирную пасть и плати давай.

– Для такого возраста вы довольно непреклонны. И тем не менее идти пятьдесят кварталов до моего дома пешком я не собираюсь. Уж лучше я приму смерть от ржавой вилки лицом к лицу.

– Ладно, приятель, тогда слушай меня. Предлагаю тебе сделку. Ты идешь на улицу и час толкаешь тележку – после этого мы расходимся.

– Разве мне не понадобится санкция Департамента здравоохранения или что-то в этом духе? Я хочу сказать – а вдруг у меня под ногтями нечто весьма изнурительное для человеческого организма? Кстати сказать – вы всех своих киоскеров подобным образом нанимаете? Ваши практики найма едва ли идут в ногу с текущей политикой. Я чувствую себя так, точно меня подпоили и забрили в солдаты. Я чересчур опасаюсь осведомляться о том, как у вас имеет место процедура увольнения сотрудников.

– А ты «горячих собачников» больше на гоп-стоп не бери.

– Вы только что попали в самую точку. Точнее – в две, буквально: в мое горло и в мое кашне. Надеюсь, вы подготовлены к тому, чтобы компенсировать мне за кашне. Таких тут больше нет. Его произвели на маленькой фабрике в Англии, впоследствии уничтоженной «люфтваффе». В то время ходили слухи, что «люфтваффе» намеренно разбомбило фабрику, стремясь подорвать британский боевой дух, ибо немцы видели Черчилля в подобном кашне в одной из конфискованных кинохроник. Насколько мне известно, это может быть то самое кашне, которое носил Черчилль в одном конкретном «мувитоне»[41]. Сегодня их ценность исчисляется тысячами. Его также можно носить и как шаль. Смотрите.