Сговор остолопов

– Ну я-то, разумеется, чистоплотен. Мы это уже обсуждали. Мне просто хотелось, чтобы кот тоже был услышан. Сэр, неужели меня бесконечно будут третировать? Мои нервы уже приближаются к стадии тотального разложения. Когда вы лишь мгновение назад проверили мои ногти, я надеюсь, вы отметили пугающие вибрации в моих конечностях? Мне бы очень не хотелось подавать на корпорацию «Райские Киоскеры» в суд, чтобы она оплачивала гонорары моего психиатра. Возможно, вам неведомо, что я не охвачен никаким страховым планом госпитализации. «Райские Киоскеры», разумеется, слишком палеолитичны, чтобы рассмотреть предложение своим работникам подобных льгот. В действительности, сэр, я довольно-таки не удовлетворен условиями труда в этой сомнительной фирме.

– Почему, что такое? – встревожился мистер Клайд.

– Боюсь, что всё. Но превыше всего прочего – я совсем не ощущаю, что меня здесь ценят.

– Ну, ты, по крайней мере, не прогуливаешь. Что есть, то есть.

– Это все потому, что, осмелься я остаться дома, меня бы избили до потери пульса печеной винной бутылкой. Открывать дверь в мой дом – все равно, что вторгаться в логово львицы. Моя мать становится все более негуманна и злобна.

– Знаешь, Райлли, мне не хочется тебя увольнять, – отеческим тоном произнес мистер Клайд. Он уже слышал прискорбную историю киоскера Райлли: пьющая мать, убытки, за которые следовало платить, угроза нищеты как для матери, так и для сына, сладострастные материны дружки. – Я выделю тебе новый маршрут и дам еще один шанс. У меня тут есть в заначке кое-какие коммерческие штучки – может, тебе пригодятся.

– Вы вольны сразу отправить карту моего нового маршрута в психиатрическую палату благотворительной больницы. Заботливые монахини и психиатры помогут мне расшифровать ее между сеансами шоковой терапии.

– Да заткнись же ты.

– Вот видите? Вы уже уничтожили всю мою инициативу, – рыгнул Игнациус. – Ну что ж, надеюсь, вы избрали для меня живописный маршрут, предпочтительно – где-нибудь в садово-парковой зоне с обилием удобств для сидения страдальцев с усталыми, отнимающимися ногами. Поднявшись сегодня утром, я обнаружил, что лодыжки не держат меня. К счастью, я вовремя успел схватиться за спинку кровати. Иначе я бы, вне сомнения, рухнул, сломленный, на пол. Мои предплюсны, очевидно, совершенно готовы подписать акт о капитуляции.

Игнациус наглядно захромал вокруг мистера Клайда, и сапоги пустынной модели зашаркали по промасленному цементу.

– Прекрати сейчас же, недотепа. Ты не инвалид.

– Пока еще – не совсем. Тем не менее некоторые мои косточки и связки начинают размахивать белым флагом поражения. Мои физические аппараты, кажется, уже созрели для объявления перемирия. Моя же пищеварительная система перестала функционировать практически полностью. Мой пилорический клапан, должно быть, сплошь зарос некоей тканью, запечатавшей его навсегда.

– Я ставлю тебя на Французский Квартал.

– Что? – загрохотал Игнациус. – Неужели вы считаете, что я буду способен расхаживать взад и вперед по этой клоаке порока? Нет, боюсь, о Квартале не может быть никакой речи. Моя психика распадется в подобной атмосфере. А помимо этого, улочки там очень узки и опасны. Я могу легко попасть в дорожную пробку или оказаться прижатым к стене здания.

– Не хочешь – не бери, жирный ублюдок. Это твой последний шанс. – Шрам мистера Клайда снова наливался белизной.

– Вот как? Я вас умоляю – припадков больше не нужно. Вы можете случайно перевалиться в этот чан сосисок и ошпариться. Если вы так настаиваете, воображаю, что мне придется влачить свои сосиски даже в Содом и Гоморру.

– Ладно. По рукам. Приходишь завтра утром, я тебя этим штучкам научу.

– Не могу обещать вам, что в Квартале окажутся проданными много «горячих собак». Вероятно, каждое мгновение я буду занят тем, чтобы защитить свою честь от тех подонков, что там обитают.

– Да в Квартале же, по большей части, туристам торгуют.

– Это еще хуже. Только дегенераты занимаются туризмом. Лично я выезжал из города лишь единожды. Кстати, я вам когда-либо рассказывал о том исключительном паломничестве в Батон-Руж? Множество ужасов таится за городской чертой.

– Нет. Я и слышать не хочу об этом.

– Что ж, тем хуже для вас. Из моего травматического отчета об этой поездке вы могли бы почерпнуть какое-нибудь ценное понимание. Однако я рад, что вы не желаете о ней слышать. Психологические и символические тонкости путешествия, вероятно, не смогут быть постигнуты умственными способностями «Райских Киоскеров». К счастью, я все это записал, и когда-либо в грядущем более сметливая часть читающей публики извлечет для себя выгоду из моего отчета о бездонно кошмарном моем пребывании в болотах – вплоть до глубинного местообитания предельного ужаса.

– Послушай сюда, Райлли.

– В своем отчете я по случайности наткнулся на особенно уместное сравнение туристического автобуса с аттракционом «мертвая петля» в сюрреалистическом парке развлечений.

– Да заткнись же ты! – завопил мистер Клайд, угрожающе размахивая вилкой. – Давай сюда чеки за сегодня. Сколько ты продал?