Сговор остолопов

– В-во! Вот щас мы точно на плантацыи. – Джоунз проскрежетал иглой по первым дорожкам пластинки. – В этом стрёманом бардаке хучь рот не раскрывай.

Дарлина с наигранной скромностью плавно засеменила на сцену, сложила губки бантиком и вымолвила:

– Столько Валерий на бабу было, дорогуша, но…

– Стоп! – заверещала Лана.

– Дай же мне еще попробовать, – взмолилась Дарлина. – Я же первый раз. Я репетировала экзотику, а не актрису.

– Ты что – не можешь запомнить одну простую реплику?

– У Дарлины невры что надо в «Ночью тех». – Джоунз окутал дымом всю авансцену. – А все минималая заплата и куча шанташа. Попрыгаю тож перепадет, и очень скоро – рычать начнет, царапацца и с вешалки падать. В-во!

– Дарлина – твоя корефанка, так? Журнальчики, гляжу, тебе постоянно подсовывает, – зло сказала Лана. Этот Джоунз уже точно начал заливать ей сало за удобренную лосьонами шкуру. – Этот спектакль ты же сам и предложил, Джоунз. Ты же хочешь, чтобы она свой шанс на сцене получила?

– Ну дак. В-во! Тута кто-то же должен в люди выбицца. А скриптакыль шыкарный, куча клеёных прибежит. Я добавку получу. Й-их! – Джоунз оскалился и в нижней половине его лица прорезался желтый полумесяц. – Я всю надёжу тока на попрыгая наложил.

У Ланы возник замысел, который и бизнесу бы помог, и уел Джоунза. Ему она и так уже слишком далеко зайти позволила.

– Хорошо, – сказала ему Лана. – Теперь слушай меня, Джоунз. Ты хочешь тут Дарлине помочь. Ты считаешь, что представление – хорошее. Я помню, как ты говорил, что Дарлина с птицей сюда столько клиентуры притащат, что мне придется швейцара нанимать. Так вот, швейцар у меня есть. Это ты.

– Й-их! Тут моей ноги по ночам не будет за минималую заплату.

– Ты выходишь на работу в вечер премьеры, – ровно продолжала Лана. – Становишься на мостовую перед входом. Мы тебе костюм в прокат возьмем. Настоящий швейцар со Старого Юга. Будешь заманивать сюда народ. Понял? Я хочу, чтобы на твою подружку с ее птицей полный зал набился.

– Ёбть. Я уваляюсь из этого мамаёбаново бара. Вы можешь тут на сцену хоть Карлу Во-Харю вытаскивать с ее лысым орлом, а еще и батрачить снаружи – хрен там.

– Участок получит определенный доклад.

– А мож, они и еще один оклад про сироток получат.

– Не думаю.

Джоунз понимал, что это правда. И в конце концов ответил:

– Ладна. К примерке я приду. И клеёных притащу. Я вам тебе таких клеёных притащу, что вашу халабуду наскрозь прихлопнут. Я таких клеёных притащу, как та толстая мамка в зеленой шапчонке.

– Интересно, куда он девался, – промолвила Дарлина.

– Закрой рот и давай послушаем, как ты реплику выучила, – заорала ей Лана. – Твой дружок тут вот хочет посмотреть, как ты в люди выбьешься. Он тебе поможет, Дарлина. Покажи ему, как здорово у тебя все получается.

Дарлина откашлялась и осторожно провозгласила:

– Стока кавалеров на палубу бы, дорогуша, но честь моя досталась до запятой.

Лана стащила Дарлину и птицу со сцены и вытолкнула их в переулок. Джоунз прислушался к воплям, ругани и мольбам, доносившимся оттуда, а затем, судя по звуку, на чью-то физиономию приземлилась затрещина.

Он зашел за стойку бара нацедить себе стакан воды и поразмыслить о дальнейших мерах саботажа, которые прикончили бы Лану Ли навсегда. На улице клекотал какаду и рыдала Дарлина:

– Я ж никакая не актриса, Лана. Я ж тебе уже говорила.

Опустив на секунду глаза, Джоунз заметил, что Лана по рассеянности оставила приотворенной дверцу шкафчика под стойкой. Весь день хозяйка была слишком озабочена подготовкой к просмотру Дарлининой генеральной репетиции. Джоунз опустился на колени и впервые за все свое пребывание в «Ночи утех» снял темные очки. Сначала следовало привыкнуть к тусклому, но все равно резавшему глаза свету, явившему корку грязи на полу за стойкой. Джоунз заглянул в шкафчик и увидел там аккуратную стопку: десяток пакетов, завернутых в простую бумагу. В углу были свалены глобус, коробка мела и большая, дорогая на вид книга.

Ему не хотелось саботировать свое открытие конфискацией. Лана Ли с ее ястребиным взором и нюхом ищейки сразу это заметит. Он секунду поразмыслил, а потом взял из кассы карандашик и, пробегая рукой по торцам пакетов, как можно мельче написал на каждом адрес бара «Ночь утех». Точно записка в бутылке, адрес этот обещал ему какой-нибудь ответ – быть может, от настоящего и профессионального саботажника. Адрес на пакете, завернутом в простую коричневую бумагу, приносит такой же вред, как и отпечатки пальцев на пистолете, подумал Джоунз. Адреса тут быть не должно. Джоунз тщательно подровнял пакеты до их первоначальной симметрии. Затем вернул карандашик в кассу и допил воду. Присмотрелся к дверце и решил, что открыта она примерно под тем же углом, что и вначале.

Он вышел из-за стойки и возобновил бессистемные движения метлой как раз вовремя – Лана, Дарлина и какаду маленькой неуправляемой толпой ворвались внутрь. Орхидея Дарлины болталась возле уха, несколько оставшихся перьев попугая стояли торчком. Лана Ли, однако, по-прежнему выглядела ухоженной, словно пронесшийся циклон чудесным образом пощадил только ее.