Сгущая краски (СИ)

Суо с недоумением изгибает брови и её губы приоткрываются в порыве желания сообщить Тсукаучи что-нибудь, что навсегда отобьёт у неё желание говорить подобные глупости несусветные. Однако вместо слов из горла рвётся лишь хриплый хохот. Нико зажимает сигарету между указательным и средним пальцами, сгибаясь пополам от смеха и привлекая к ним внимание остальных посетителей заведения.

Завораживает?

Разве что незавидными жизненными обстоятельствами. Или неприемлемым для геройской современности складом ума и характером.

Потрясающая?

Разве что потрясающее разочарование. Крепкое такое.

Смех разносит по лёгким и животу болезненные ощущения. Даже слёзы на глазах выступают и горло обхватывает удушающее чувство нехватки кислорода. И становится так тошно, что хочется сплюнуть.

Айзаве повезло?

Да она поставит весь остаток своей жизни на то, что в гробу он видывал подобного рода везение.

xxi.

Нико бросает курить, кажется, уже в восьмой раз за минувшие трое суток, что Айзавы нет рядом.

Любая попытка ожидаемо не увенчивается успехом, потому что нервную систему будто замкнуло на беспокойстве и тревоге, которые выдёргивают Суо из привычного ритма жизни, выбрасывая её на новые уровни волнения от малого «вдруг дети ему докучают» до великого «что если снова случится нападение?».

Про такое обычно говорят – «сердце не на месте».

На столько же нелепо и горько, на сколько и смешно до болезненных колик в животе и рези в лёгких, ведь даже по ощущениям всё действительно выглядит именно так. Сердце отрывисто и рвано стучится в запястьях, бьёт изнутри по вискам, рвётся из-под кожи на шее, но пугает мёртвой тишиной, если прислушиваться к ощущениям в груди.

– Или ты просто законченная шизофреничка, Нико, – бодро говорит она своему бледному и блёклому отражению в зеркале на стене ванной комнаты, чуть усмехаясь и ополаскивая лицо ледяной водой. Желудок выкручивается мелкими узелками, да ещё и выворачивается на изнаночную сторону, и девушка даже не считает больше, в который раз. Принимает как должное – ей тошно и противно только из-за самой себя. И никак иначе.

Это уже потом, в течении следующего часа, – когда Суо бесцельно курит в раскрытое окно на кухне, пока Макото занята работой у себя в кабинете – в голову понемногу приходит скупое осознание причин, по которым физическое состояние прямо пропорционально состоянию душевному ухудшается день ото дня. Нико почти озлобленно сплёвывает в пустую пачку из-под сигарет и с высоты птичьего полёта со злоебучей завистью смотрит на счастливые семьи, которые греются в лучах послеполуденного солнца, наслаждаясь погожим воскресным днём.

Суо сердится не на этих людей – далеко не на них – она бесится из-за самой себя, потому что не в силах сделать что-либо с этими мерзкими, чернющими чувствами и стойким ощущением вопиющей несправедливости внутри собственного тела.

Дисбаланс. Дисгармония. Стресс. Инсомния.

Каждая грань и каждый острый угол этой нестабильности эмоций истощает её организм и доводит до критической точки невозврата. До больничной койки. До того самого состояния, которое возникло сразу после смерти брата и было с трудом отправлено в небытие.

– Не планируешь наведаться к врачу? – Тсукаучи застаёт Нико скрючившейся в приступе кашля и удручённо качает головой. Состояние Суо настораживает её, а порой и пугает – особенно по ночам, когда девушка либо бессонно слоняется по квартире бесшумным привидением, либо вовсе порывается выйти из дома, будто уже давно привыкла быть где-то за его пределами в тёмное время суток. Макото понимает – её гостья вполне адекватная и в своём уме. В каком-то очень своеобразном и слишком взрослом для юных восемнадцати лет жизни, но всё-таки уме. – Возможно стоит пройти консультацию и…

– И узна́ть только то, что мне нужно бросать курить, – ни капли не стесняясь, нагло врёт собеседница, скрывая за умеренной ложью искреннее нежелание идти к ненадёжному доктору, который будет отличаться от тех, которые проверяют их в баре мадам Баттерфляй. – Как видите, я стараюсь, но не очень хорошо выходит, – она показательно пускает изо рта дымовые колечки и разрывает их тонкой струёй того же смога.

Бессмысленно обращаться к врачу сейчас – завтра грядёт очередной медицинский осмотр в клинике, которую спонсирует их бар.

Нико больше чем просто уверена, что чуда не случится и в этот раз. Как бы сильно ни хотелось это исправить – он не покажет ничего нового. И где, в таком случае, смысл снова проходить тесты, анализы и мозговыносящие беседы с другими, совершенно незнакомыми докторами, если все их слова и диагнозы Суо уже знает вдоль и поперёк?

Если никаких перемен нет и не предвидится?

– А Айзава-сан знает?