Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком

Когда все расселись по местам, один из них слово взял и сказал: «Я должен закончить свое выступление и прояснить все, что требует в нем прояснения. Кто благоденствует в этом мире, кроме НИХ? Есть ли мужчина, от их капризов не страдавший? От их постоянных отказов не уставший? За все это благодарность услыхавший? А они пользуются всеми благами мира и его радостями, удовольствиями и приятностями, нарядами и драгоценностями. Требуют от нас возможного и невозможного, нагружают непосильными обязанностями и заботами. Хотят быть увешаны украшениями с головы до пят, поверх платьев и под платьями». Говорящий улыбнулся, обнажив зубы, и продолжил: «Они безжалостно наносят раны, которые не заживляются. Любви их и властитель и раб, и богач и бедняк домогаются. Они ввергают мужчин в бездну страданий и обрекают на мучительные испытания. Чтобы они ни в чем не нуждались, мужья решаются их покидать, в дальние моря уплывать, бескрайние пустыни пересекать, опасностям подвергаться, жизнью своей рисковать, жару и холод переносить, голод и жажду терпеть, нападкам врагов подвергаться и глупость помощников выносить, последние силы терять, цензорам угождать, хулителей опровергать, на обиды глаза закрывать. А, вернувшись домой, муж обнаруживает, что честь его осквернена, семья посрамлена, что компаньон его обокрал или рогами увенчал. А случается, что он является домой с разбитой челюстью или со сломанной ногой, с подбитым глазом или с набок свернутой головой, а то и начисто ограбленным, а она, вместо приветствия, первым долгом спрашивает его, что ты мне привез, где подарки? Ты можешь подарить ей платье Буран{271}, поселить ее во дворце Гумдан{272}, кормить лучшими яствами, поить драгоценными винами, устраивать ей веселые праздники, прогуливать ее в райских садах, носить на плечах, ласками осыпать — все равно тебе ни благодарности, ни отклика на желания твои не видать. И горе тебе, если ты рубеж пятидесяти переступил, и прежних сил не сохранил, или достиг сорока, и выступила на висках седина. А ведь человеку случается заболеть и в молодые годы. Тогда здоровая и молодая жена ищет тебе замену, она оставляет тебя недвижно в постели лежать и высматривает из окошка того, кто не откажется ее приглашение принять и воспользоваться тем, что муж страдает и ничего не сознает и не соображает. А потом она приходит к мужу и говорит ему: «Напиши, муженек, завещание, близится час прощания. Покинули тебя твой врач и твой друг, наскучил ты всем вокруг».

Любой женатый хорошо знает, что жена его всегда переиграет. Если уж она решила любовника иметь каждый день, она найдет его, стоит ей выглянуть за дверь. И только глазом ему моргнет, как он жажду ее утолит и пламя ее зальет. Тогда как мужчина всегда своей работой занят и делами озабочен, боится перетрудиться и переутомиться либо деньги впустую потратить и прибыли лишиться. Можно ли тут утверждать, что у мужчины и женщины равные права и, что ноша их одинаково тяжела? Найдется ли среди вас тот, кто на этот непростой вопрос ответ найдет?

Ответить вызвался поэт, который в стихах всех женщин ругал. Он встал и сказал: «Вот тебе мой ответ. Словам моим внимай и истину признай. Я женщин критиковал не за то, что они счастливей нас и живется им легче, не за то, что им доступнее радости и развлечения, а за то, что они ввергают нас в неприятности и вводят в заблуждения, обрекают на терзания и мучения. Все это я говорил из зависти, а сейчас, хорошо поразмыслив, скажу слова разумные и справедливые. Пока девушка живет в доме своих родителей, она находится в заточении, нет у нее ни друзей, ни собеседников. В это время брат ее свободой наслаждается, веселится и играет, радуется и повсюду разъезжает, друзей и спутников сам себе выбирает. И чем более он веселится, тем более отец им гордится. Девушка же, выйдя замуж, переходит под власть супруга, он становится ее повелителем и судьбы ее вершителем. Она и из дома-то выходит лишь с его разрешения, и на всякий поступок просит его дозволения. Что ей делать, а что не делать, муж решает, он теперь место отца ее занимает. И если он говорит ей «нет», ей ничего не остается, как слезами горючими умыться. А если он, не дай Бог, разозлится, она, чтобы побоев избежать, должна к нему подольститься. За всеми вещами его она должна следить, каждый день любимые его блюда варить, одежду его чинить, постель его хранить, детей его растить. Сколько ночей она проводит с ним рядом, слушая то его мощный храп, то хвастливую болтовню, то ругань [...]{273}