Шагатели

Теперь надо было спешить обратно. Соломатин поможет спрятаться, а Светкин папаша за несколько ампул эликсира сделает им документы, легализует их в Мире Квадрата и подскажет, куда сбежать. Всё было просто. Вот только нынешний Башмак сильно отличался от того Башмака, чья мумия так тоскливо сохла под палящим солнцем резервации. Нынешний Башмак знал наверняка — так просто не получится.

* * *

Как только последняя машина бронеколонны сектантов скрылась за горизонтом, Пятка вошёл на Главную Станцию. Он уже знал, что Тапок захвачен фанатиками. Галоша успела сбегать в разведку и не только разузнала о последних событиях в ставке Великой Оси Колеса, но и прощупала настроения у подданных Колеи Бесконечности. Настроения были пораженческие.

— Надо, Пяточка, брать власть в свои руки, — сказала Галоша. — Притомил их Тапок своей диктатурой. Приморил в натуре.

Беглый опрос пленных подтверждал выводы бойкой шагательницы. Все устали от войны, все устали от железной дисциплины, введённой Тапком на подконтрольных ему территориях, все хотели, чтобы было как в старые добрые времена. Андрюшка Кулешов в пароксизме откровенности и вовсе выдал: «Жаль, что его старые Спицы колесовать не успели, всем бы спокойнее жилось».

И вот теперь Пятка сам, гордо восседая за рычагами трактора, эффектно освещённый лучами заходящего солнца, приволок на площадь перед Лабораториумом карательную экспедицию, которую Тапок отправлял для его уничтожения. Триумфа, однако, не вышло. Обитатели Главной Станции ещё не очухались после налёта «формалистов» и сидели по домам, подсчитывали убытки и горюя о судьбе мобилизованных сектантами родственников. Пришлось Пятке распустить пленных, предварительно надавав Кулешову по шее. Колёсники разъехались, стражники торопливо упрыгали на костылях, ахты на мотоколясках по привычке потянулись в поле, как раз пришла пора картошку окучивать. Даже не сообразили твердолобые, что уже ночь на дворе. На площади осталась огромная волокуша с трофейным оружием — дубинами, вилами и разряженными двустволками. Пятка совершенно не представлял, что с этим всем теперь делать.

— Ну и как, тётка? Взяли власть? — спросил Пятка у Галоши.

— А как же? — удивилась Галоша. — Конечно, взяли. Теперь пожрать, раненых перевязать и на ночлег укладываться. А с утра ты реформы объявишь.

— Какие реформы?

— Да всё равно какие, — пожала плечами шагательница и первая принялась перетаскивать в Лабораториум ящики с тушёнкой.

Каблук выволок большой котёл и сыпал в него перловку. Кто-то уже рубил на дрова деревянные полозья волокуши. Из небольшого фонтанчика черпали воду, пили вволю впервые за несколько дней, умывались, шумно фыркая и матерясь от удовольствия. В ближайшем дворе стянули с верёвок свежестиранные простыни и рвали их на бинты для раненых.

«Правильно, — подумал Пятка. — Всё засрём и дальше пошагаем. Инсургенты хреновы». Пятка не знал, что такое «инсургенты», но так их называл Тапок в своих радиопроповедях, и Пятке слово понравилось. Далеко-далеко, на пределе слышимости, застрекотали автоматные очереди. Чуть громче ухнул орудийный выстрел. Кто-то сказал:

— Капец пограничникам.

Все замерли на миг, прислушиваясь к звукам далёкого боя, и снова занялись своими делами. В котле закипала вода. Каблук задумчиво чистил луковицу. Пятка вспомнил, какими весёлыми, в отличном настроении уходили от него Эй и Чудило.

— Пятка! — услышал он голос из-под земли. — Слышь, Пятка! Иди сюда.

Пятка изумлённо огляделся и увидел в зарешечённом подвальном окошке знакомую физиономию Александра Борисовича.

— Заведующий, твою мать, — сказал Пятка и сел на корточки. — Ты что там делаешь?

— В карты играю, — ехидно ответил Александр Борисович. — За алтарём в Лабораториуме коридорчик. Топай по нему, я тебя встречу. Один приходи.

Пятка прошёл в Лабораториум, на ходу показав кулак Каблуку, который опять готовился сыпануть в кашу полную пригоршню соли. В молитвенном зале Галоша стелила на пол где-то уже экспроприированные матрасы, укладывала раненых. «Фанатики пришли — грабят, шагатели пришли — тоже грабят, — зло подумал Пятка. — А куда простому колёснику податься?» Александра Борисовича он встретил неласково.

— Я думал, тебя шлёпнули давно, служитель лживого культа, — сказал Пятка.

— Колесо хранит заведующих, заведующие хранят Инструкцию, — устало ответил Александр Борисович. — Пойдём, я тебе экскурсию устрою.

— Я жрать хочу, — сказал Пятка. — И спать.

— Потерпишь, — сказал Александр Борисович, и Пятка понял, что надо потерпеть.

Александр Борисович показал ему мастерские, учебные классы и химическую лабораторию. Показал учеников, испуганно жмущихся в тесном актовом зале. Показал собранные из металлолома электродвигатели, паровую машину, кустарную установку залпового огня и ракеты к ней. Пулемёт, стреляющий охотничьими патронами. Боевые арбалеты.

— Это всё просто замечательно, — сказал Пятка, — но от меня ты что хочешь?

— Фанатики вернутся, — сказал Александр Борисович.

— Знаю, — сказал Пятка. — Но у меня десять человек. Со всеми твоими ракетами мы не отобьёмся.