Шагатели

Прогоняя дремоту, Аня сжала кулачки под одеялом и изо всех сил притворилась крепко спящей. Зигмунд Евграфович налил рюмку водки и со вкусом выпил. В комнату вошли Соломатин и Башмак, Светка и Паркинсон. Все они были измазаны копотью, всклокочены и ободраны. И без того короткие волосы у Светки с одной стороны обгорели, ухо украшали волдыри ожогов. Паркинсон к тому же имел солидный фингал под глазом. Башмак прижимал к себе ящик с облучателем.

— Я знала, что папина «Родина» говно, но не подозревала, до какой степени, — сказала Светка.

Сергей с Башмаком накинулись на закуску, которая так и оставалась стоять на столике после их последнего визита. Сёмга подсохла и покрылась мелкими капельками рассола, а водка была тёплой, но они всё равно выпили, закусили и ещё раз выпили. Паркинсон вяло жевал бисквит, а Светка, никого не стесняясь, содрала с себя грязные джинсы и водолазку, накинула лёгкий халатик, шипя, стала мазать ухо жирной мазью. Белья, как выяснилось, на Светке не было.

— В чём дело? — спросил Зигмунд Евграфович. — Что такое с машиной?

— Сгорела, — весело ответила Светка. — Одна очередь из трассеров по капоту и полыхнула как бенгальский огонь. На ходу выскакивали.

— Я от себя, признаться, такой прыти не ожидал, — сказал Паркинсон и попытался улыбнуться, но снова съёжился под злым взглядом Башмака.

— Молчи лучше, прыткий ты наш, — сказал Башмак. — А то добавлю.

— Подождите, я ничего не понимаю, — сказал Зигмунд Евграфович. — Какая очередь, какие трассеры? Вас обстреляли на блокпосту? Надо было просто дать денег!

Все перестали жевать и с удивлением смотрели на Зигмунда Евграфовича.

— Папа, ты что, ничего не знаешь? — спросила Светка. — Вот так Угол Куба. В городе бой идёт. Столицу берут штурмом, и, судя по тому, что мы видели, весьма успешно.

— Кто?!

— Мутанты, — сказал Башмак и улыбнулся.

Зигмунд Евграфович выбежал из комнаты, но тут же вернулся.

— Но вы привезли облучатель? — с надеждой в голосе спросил он. — Ведь привезли же?

— Привезли, — кивнул Башмак.

Зигмунд Евграфович снова выскочил, хлопнув дверью. На постели сразу зашевелилась Аня, позвала шёпотом:

— Башмак, Башмак!

Башмак быстро подошёл к ней, присел, взял за руку.

— А я думал, ты спишь.

— Я не сплю. Я слышала. Он вызвал группу захвата. Он нас арестовать хочет!

— Что?! — завопила Светка и выбежала следом за отцом.

Серёжа Соломатин встал и выглянул в окно, как будто собирался сбежать по пожарной лестнице.

— Анечка, ты ни о чём не беспокойся. Я так и думал, что Зигмунд Евграфович попытается нас задержать. Я на этот случай собирался облучатель с собой не брать, а припрятать где-нибудь до поры. Но, видишь ли, теперь прятать его нет никакого смысла.

Башмак говорил, с трудом подбирая слова. Врать Ане он не мог, а говорить правду не хотелось.

— Почему? — спросила Аня.

— Потому что твой дедушка, старый пень, не помнит, как собирать установку. И химический состав сырья он тоже, как выяснилось, забыл напрочь. И молчал! Дал я ему в глаз, когда он признался, и ещё добавить хочется.

— Не ругай дедушку, — сказала Аня и заплакала.

— Я надеялся вспомнить, — с отчаянием сказал Паркинсон. — Я был уверен, стоит мне увидеть облучатель, и я вспомню.

— Вспомнил?

— Нет.

Паркинсон уронил голову на грудь и, не глядя, крошил трясущимися пальцами кусочек бисквита. Аня плакала. Башмак сам готов был заплакать. Он не знал, что делать. Тогда Серёжа Соломатин спросил:

— Вы о чём вообще? Нас сейчас в кутузку всех запрут, в карантин. Они не будут разбираться, кто что помнит, они просто заберут облучатель. А в карантине есть множество способов освежить память. И все очень неприятные.

— Что ты предлагаешь? — спросил Башмак.

— Бежать! — крикнул Серёжа. — Брать Аню и бежать отсюда. Немедленно.

— Куда?

— Ну, в резервацию, конечно. — Соломатин с удивлением посмотрел на Башмака. — Куда же ещё? Обратно. Там же есть установка. А у нас есть облучатель. И сырьё там наверняка осталось. Главное сейчас спасти Аню, а что дальше делать — придумаем.

Башмак поймал на себе вскользь брошенный Паркинсоном взгляд. «Мозги мне в этой „Родине“ растрясло, что ли?» — подумал Башмак, понимая, что Соломатин предложил самый верный и самый очевидный план действий. Но почему такая элементарная логическая цепочка не сложилась в его, Башмака, голове?

— Анечка, ты сможешь идти? — спросил Башмак.

— Да. — Слёзы у Ани сразу высохли, и она стала подниматься. — Только не быстро.

— Зачем ей идти? — снова удивился Соломатин. — В коляске повезём.

Тогда Башмак подскочил к Паркинсону и, схватив за грудки, легко оторвал от дивана.

— Что ты ещё знаешь, сволочь? О чём ты молчишь? Почему я веду себя как идиот?! Ты же знаешь!

— Пусти, — хрипел Паркинсон. — Я скажу. Я знаю. Нам всем срочно нужен эликсир. Не только Ане. Она без сыворотки просто умрёт, а ты станешь кретином, меня разобьёт паралич.

— Почему? — спросил Башмак, отпуская старика.