Шаги Командора или 141-й Дон Жуан

Я мысленно огляделся назад, – позади тысячи километров пути. А до того я постиг многие вещи. Потому как поразмышлял. А до размышлений потрудился почитать-перечитать. Хотя сперва считал, что корпение над книгами не мое дело, довольно того, что я знаю. Увы, океан знаний бесконечен, как время и пространство.

Теперь я прирастил свои знания. Острее ощутил многоцветье, увлекательность мира, и в то же время, его контрастность: с одной стороны, женщины в черных чадрах, напоминающие о древности, с другой стороны – знаменья цивилизации, дамы с сигаретой в зубах, за рулем машин, мир, модернизирующийся, в то же время – абсолютизирующий аскетизм, свято чтящий Коран и в то же время допускающий неподобающее обращение со священным хлебом.

Иран, родина моих пращуров… Стоя под проливным дождем, внимая фарсидской музыке, я отчаливал от берегов стародавней родины, приближаясь к другой, где родился и вырос.

А впереди далеко маячила Европа, со своими парадоксами и причудами, свободами, вольностями и фривольностями, Европа, приемлющая и белых, и черных, и красных, и зеленых, и коричневых, и голубых…

…Растерянное лицо Орудж-бея, сконфуженного неожиданно-эпатирующим вопросом герцогини Луизы Лермы: «Вы – из тех обрезанных?». Слуги первого министра Франциско Лермы в красных чулках, смешное испанское облачение принявшего христианство Алигулу-бея, насмешливое отношение потомков Карла Пятого к пристрастию деда, коллекционирующего часы, страдальческое лицо умирающего от угарного газа Филиппа Третьего, лукавые взоры величественной Маргариты Австрийской, загадочная смерть Эспелаты, его несостоявшаяся встреча с «неким персиянином», домашнее заточение Дона Карлоса, заведшего амурные шашни со своей мачехой Изабеллой, а затем отравленного по указке своего отца Филиппа Второго вместе со своей пассией, Донья Анна и зловещие шаги Командора… Все эти видения разрозненной чередой проходили перед взором моим. Это все было вычитанным. А «увиденное» еще предстояло увидеть.

В Астару прибыли к полудню. Ливень сменился моросью. КПП я оплатил Мохаммеду его труды, не забыть его просиявшее лицо. На радостях он пригласил меня в гости, я вежливо отказался. При виде нашего «пежо» его сразу обступили другие таксисты. Конечно, они завидовали своему коллеге. Я попрощался с ним. На его лице – и радость от хорошей выручки, и грусть. Кто знает, когда еще такой «наваристый» клиент попадется ему…

Сопровождаемый взором моего четырехдневного сотоварища, я вошел в застекленное здание. Обернулся. Он, съежившись под дождем, отвечал на вопросы любопытствующих и менее удачливых шоферов. Каждый из них хотел бы быть на месте везучего Мохаммеда. Вот маленькая картинка богатого и бедного Ирана.

Давняя родина предков моих, нынешняя отчизна моих сонародников! Не говорю тебе «прощай»! «До свидания!» – говорю тебе.

* * *

Вот я и в Баку.

Отправная точка моя на грядущем пути в Испанию.

Здесь витал дух многих полководцев. Но я не ведал, был ли когда-то Орудж-бей в «Городе ветров».

Может быть, кызылбаши обосновались здесь лет этак сто спустя после взятия Баку Великим Суфием, стали защищать этот кусочек родины от северных посягательств. Госпожа Клио усердно утаивает эти факты.

Наутро после возвращения из Ирана мне попортили кровь.

Фотопленку с моими иранскими снимками в ателье, куда я сдал её испоганили. Мне показалось, что неспроста

Кто-то может, выследил меня, когда я входил в ателье, и в момент проявления подстроили отключение света. Как на грех, работник, занимавшийся этим делом, был зеленый неопытный юнец. Когда мне вручили блеклые никудышные снимки, я еле сдержал накипавшую злость.

Передо мной стоял зеленый юнец, похожий на малыша, испачкавшего штаны.

– Ну, что теперь мне с тобой делать, а!? – я сорвался на крик. Он вконец смешался и пробормотал что-то нечленораздельное.

Я не понял, что он бормочет, да и что тут было понимать. Хлопнул дверью и вышел, навсегда распрощавшись с надеждой использовать свои фотодокументы. Фото – это остановленное мгновение. Раз – и нет его. А слово надежнее. «Рукописи не горят».

IX Число дьявола. Начало испанского странствия

Это печально известное число попалось мне на глаза еще в Баку.

Турагенство заказало мне номер в гостинице в Вальядолиде на сутки. Остальные дни предстояло провести в Мадриде. На квитанции по брони значились цифры: 06.06.06. Ну, конечно, это был некий сакральный знак. Были времена, когда по канонам католической церкви сжигали на кострах тех, кто спутался с дьяволом. А до экзекуции их еще возили на мулах, нахлобучив на них саван.

Впрочем, может, это было лишь цифровое совпадение. Мне вообще часто попадались сочетания одинаковых цифр. Во времена зарубежных поездок, когда я работал над романом, гостиничные номера, где я останавливался, представляли собой цифровые пары, и, заглядывая в ноутбук, я замечал часто идентичные цифры – 2:22, 4:44 и так далее.