Шаги Командора или 141-й Дон Жуан

– Колебания бессмысленны, друг мой. За все эти годы ты имел возможность увидеть различия между исламом и христианством. И различий, по существу, мало, ты должен понять, что ты тоже в числе избранных, и Христос призывает тебя в лоно своей веры. Каждый Божий человек должен прийти к Нему…

– Я не знаю, кто Он… – Буньяд-бей потупил голову.

– Молись Ему, и Он тебе поможет понять…

– Я., я боюсь…

– Кого? Чего?

– Моего Аллаха.

– Аллах един. Для всех. Я тебе советую поменять не Аллаха, а веру и пророков. Поверь мне, выучив испанский, ты полюбишь учение Христа. Христианство – столь прекрасная религия, что снискала повсеместное признание. Милостью Всевышнего все народы, живущие в мире ислама, также оценят величие подвига Христа… И запомни, что не постигнув христианства, нельзя постичь Европу. А нам нужно ее понять. Во имя будущности наших братьев и сестер.

– Наш шах этого никогда не простит! – вскинулся Буньяд-бей.

– Мы подданные его. Но и шах – подданный Бога.

– Не Бога, а Аллаха… – поправил друг.

– Я же сказал: Господь – един! И Он воздаст всем по заслугам и делам…

– Аминь! – сказал венецианец и перекрестился по-католически.

Воцарилось тягостное молчание. Двое оставались сидеть. Один Буньяд-бей время от времени подходил к окну и подолгу взирал на чужой город, чужое небо, будто искал ответа на свои сомнения.

В это время в раскрытое окно влетел голубь и сел на письменный стол… Это было похоже на знамение. Или чудо.

Уж не подстроил ли это сам Орудж-бей, подговорив слуг?..

Все застыли в изумлении.

Орудж-бей воодушевлено воскликнул:

– Лучшей доброй приметы не может быть, друг мой! Это душа одного из апостолов обернулась голубем и слетела на землю!

Буньяд-бей не нашелся, что сказать. Голубь некоторое время растерянно поозирался на них, вертя маленькой головкой, косясь красными бусинками глаз, будто изучал. Затем так же неожиданно упорхнул.

– Унес Христу благую весть! – заключил Орудж-бей.

– Ибо увидел на лице твоем озарение. И частица света Иисуса проникла в душу твою.

Буньяд-бей уставился на свою ладонь, будто искал на ней «стигматы»[42]... Или, на манер хиромантов, пытался прочесть по линиям свою судьбу.

– Я должен поразмыслить, – пробормотал он.

Друзья, удрученные, покинули его. Наутро он сам пожаловал к Орудж-бею и изъявил свое решение.

– Я видел во сне Его…

– Кого?

– Голубя. Он мне передал благую весть. Меня ждут… там…

Орудж-бей просиял, и они не мешкая, пришли к дону Кристобалю и поведали о вещем сне. Вице-король поздравил их и представил им экипаж для поездки в Вальядолид. Приехав в столицу Испании, они посетили дворец Пиментель, и Орудж-бей рассказал маркизу Веладе о цели визита и желании свидеться с корольем. Просьбу уважили. Филипп Третий принял их не в тронном зале, а в рабочем кабинете, в белой мантии, с красным шарфом на шее и в красных чулках, на ногах будничные башмаки. Тут же была и донья Луиза в синей блузе и желтой юбке, одарившая своего «кортеху» лучезарной улыбкой.

А королева-«мадама» в эту пору находилась, по словам его величества, в Эскориале; «крестной» Орудж-бея нездоровилось; при всем при этом королева решила там позировать дону Диего, пишущему ее портрет. Вероятно, это обстоятельство весьма угнетало герцогиню, и она с нетерпением ожидала окончания сеансов.

На тумбочке стояли всевозможные напитки и фрукты. Должно быть, его величество не скучал в обществе доньи Луизы.

Орудж-бей, вступив в кабинет, поцеловал руку и подол мантии короля, то же проделал его спутник.

Не забыли поклониться герцогине; та подошла и подала руку, к которой галантные визитеры приложили уста.

Рука короля пахла вином, а ручки герцогини молоком.

– Ваше королевское величество, – начал Орудж-бей, – с большой радостью имею честь сообщить вам, что привел к вам вместо чада моего друга верного… ваш покорный слуга Буньяд-бей также пожелал обратиться в католичество и чает вашего дозволения и благословения.

– О, Фелипе! Какая прекрасная новость! – опередила короля герцогиня Луиза, тронув его руку.

– Воистину велика милость господа Бога, – произнес Филипп Третий. – Он справедлив, и душа Его всеохватна. Я вверяю вас дону Альваро. Ступайте к нему и сообщите, что еще один сын Адама вернулся на путь истинный.

На другой день они пришли в королевскую церковь. Там был и сам король, и донья Луиза.

Церемония освящения Буньяд-бея святой водой прошла без заминок. Венецианец Николас Клавель основательно посвятил его в особенности ритуала.

Крестным отцом новообращенного стал Филипп Третий, а крестной матерью – герцогиня Луиза. Кызылбаша нарекли христианским испанским именем – дон Диего…