Шаги Командора или 141-й Дон Жуан

Эспелата рассказал маркизу Фальцесу и городскому алькальду, что, после того, как он вышел из дома первого, на него напал неизвестный и, нанеся удар шпагой, бросился бежать в сторону улицы Перуанской. По словам свидетелей, преступник был низкоросл, рыжебород и круглолиц. На нем был черный плащ (видимо, мантия), запомнился свидетелям и белый воротник.

Служанка Мария де Аргомедо видела преступника и Эспелату в разное время. Эспелата, подойдя к ней, достававшей воду из колодцы предложил «пойти» с ним и, получил отказ.

Из кармана Эспелаты извлекли несколько монет и ключ, а также два перстня с алмазом и изумрудом (дамский и мужской) и клочок бумаги с записью. Содержание записки неизвестно, так как она была конфискована алькальдом. Паж Эспелаты показал, что его патрон имел связь с некой замужней дамой и остерегался ее ревнивого мужа. Но паж признался, что Эспелата до происшествия побывал в таверне «Кастилия», где беседовал с каким-то персиянином («un рersiano») со шрамом на лице. Этот персиянин некогда вступил в схватку в упомянутой таверне из-за одной из знаменитых сеньор и смертельно ранил противника-кастильца. Он же – герой сражений у Остенде, любимец королевской четы; несколько раз он встречал портрет персиянина в журнале, который читал его господин. Паж не назвал имени этого человека; возможно, алькальды по какой-то причине, не желая предавать его имя огласке, не занес имя в протокол.

Один из свидетелей, проживавших в указанном доме, показал, что Эспелата часто заходил к женщинам легкого поведения, обитавшим в этом доме. Среди них была и внебрачная дочь Сервантеса – Изабель. Потому как подозреваемые в причастности, была задержана и семья Сервантеса, но через некоторое время отпущена на свободу

По правде говоря, услышав имя великого Сервантеса, я ахнул, охваченный особым интересом. Увы, других фактов, связанных с этим, в документе не встретил.

Наутро после события следствие столкнулось с таким любопытным фактом. Хозяйка меблированных комнат на улице Монтерос сообщила, что ее квартирант Эспелата состоял в интимной связи с женой нотариуса Гальвано, и получил от нее в дар два золотых перстня с алмазами. Но вот сегодня та самая дама явилась к хозяйке дома и умоляла помочь вернуть те перстни, так как ее муж узнал об их исчезновении. Алькальды встретились с этой дамой, скрывшей лицо платком и сопровождавшейся двумя служанками. Поговорили с нею тет-а-тет в доме у хозяйки. Перстни забрал маркиз де Фальцес вместе с другими вещами, найденными у Эспелаты.

Среди посетителей меблированных комнат «засветились» и герцог Пастран, и граф Константаньо. Эспелата отказался назвать имя преступника и двадцать девятого июня скончался.

Таково резюме текста, вызвавшего массу вопросов. Но у Гайде не было ни желания, ни времени копаться вместе со мной в подробностях криминального события четырехсотлетней давности…

Она умотала к своему дедушке, жившему в селении далеко от Мадрида. А мне пришлось вернуться в Вальядолид, – туда вели следы моего героя. И я без всяких трудов и закавык приехал по знакомому маршруту в средневековую столицу Испании.

Зарядил дождь, – небо услышало молитвы здешних землян. Но никто не сомневался, что после благодатного дождя начнется невыносимая жара. Так и на море – штиль предвестник бури.

В автобусе, слушая монотонное постукивание дождевых капель в оконное стекло, я думал о драгоценных перстнях, подаренных злополучному кабальеро Эспелате. И мне казалось, что это давнее событие произошло в дождливую ночь.

На что понадобились дону Гаспару де Эспелата принимать столь дорогой подарок от любовницы, видимо, распорядившейся тайком от мужа семейным достоянием? И кто был неизвестный персиянин?

Может, Эспелата выудил подарок, чтобы умаслить очередную пассию, например, внебрачную дочь Сервантеса Изабель? Или же вручить перстни «un рersiano»? И с какой же «знаменитой дамой» развлекался неизвестный персиянин в таверне «Кастилия»?

Доехав до города, я не направился в отель. Дождь прекратился, начался жаркий день.

Найти улицу Растро не представляло трудности: все, от мала до велика, знали дом-музей Сервантеса. Поодаль от музея возвышался какой-то храм. Двери напоминали алтарь. Распятый Христос взирал страдальческими глазами на своих грешных земных собратьев.

Еще дальше ребятишки в черно-белых униформах в садике играли в ловитки. Наверно, это благотворительное заведение, может, сиротский приют.

На дощечке, прикрепленной к фасаду трехэтажного здания – барельеф Сервантеса с датами 1604–1608. В этот период здесь проживал прославленный автор «Дон Кихота» некогда обвиненный в присвоении армейского провианта и угодивший за решетку, а затем вынужденный бежать из родной Севильи в Вальядолид. Музей-квартира находилась на втором этаже. Первый этаж занимала сеть магазинов; когда-то здесь был трактир.