Шаги Командора или 141-й Дон Жуан

После церемонии король стал собираться в путь – в Эскориал; он хотел посмотреть портрет Маргариты и увидеть свое будущее чадо, которое в скором времени должно было осчастливить родителей. Королева, несмотря на состояние здоровья, пожелала стать первой в истории Испании августейшей супругой, запечатленной на портрете. Она говорила своим подругам не без сарказма: «Мне нравится беременность, так как я испытываю отвращение к мужчинам».

Перед отъездом король милостиво назначил кызылбашам-морискам пенсию в размере 1200 крон, предоставил комнату в своем дворце и выделил деньги для строительства жилья для них. Этот щедрый жест короля окрылил подопечных, и они, позабыв о своих горестях, зажили безмятежной жизнью, как бывает в сказках.

Орудж-бей сложив ладони и приложив к груди, говорил:

– Благодарение Господу Богу, сподобившего нас милостью и указавшего нам путь истинный. Благодарствуем Вашему Королевскому Величеству за то, что вы приняли нас под свое крыло, под сень флага Испанского королевства. Мы восхищены безмерной щедростью Вашего Королевского Величества! Молимся Вам и Господу! Как говорится в Священном писании: «Все принадлежит Господу, и все в воле Господней!»

* * *

В Мадрид мы прибыли к полудню. До сиесты оставалось часа полтора. Погода выдалась пасмурная, – быть дождю. Хотя в это время года дождь в Мадриде – редкость.

Со станции Соль мы направились прямиком в Национальный архив. Доехали на такси до центральной площади. Статуя Филиппа Третьего на сей раз не показалась мне столь внушительной, как раньше. Я рвался в архив. Гайде не раз хватала меня за руку, прося убавить шаг. Опасаясь ее обиды, я «тормозил», но вскоре вновь убыстрял шаги, раскидывая свои длинные, как у цапли, ноги.

Вот и архив. Прошли внутрь без помех. Полная тишина. Никого не видать. Но со стен на нас уставились глазки видеокамер. В лабиринтах коридоров изредка попадались люди с кучей бумаг под мышкой или охапками книг, которые юркали и выныривали из разных комнат.

Гайде, изучая надписи на дверях, наконец, остановилась перед одной, легонько ее толкнула, мы вошли. Это был читальный зал. Люди разных возрастов и полов перелистывали старые фолианты и подшивки, делая записи. Справа, за перегородкой, – компьютеры. Гайде подошла к работнице за компьютером и задала интересующий нас вопрос. Та пожала плечами.

– No se.

То есть, не знаю. Тем не менее, девушка пошарила в компьютере, но безрезультатно. Я сказал Гайде, пусть компьютерщица поищет «Дона Хуана Персидского». Она в графе «поиск» начертала «De Don Ivan de Persia». На мониторе появилось несколько граф. Ура! Мы подобрались к цели.

Работница что-то сказала Гайде.

– Здесь речь идет о каком-то иранце. Так и написано «un рersiano».

Я поинтересовался, как можно заполучить материал об этом «un рersiano». И узнал, что материал хранится в архиве Академии Наук, в разделе судебных решений, впрочем, туда ходить нет нужды, девушка может дать нам копию искомого документа. Через несколько минут распечатка была в руках у Гайде. Я попросил ее перевести.

Мы вновь вернулись в знакомую мадридскую гостиницу. У меня была бронь. Гайде же не собиралась оставаться здесь до вечера. Ее пропустили ко мне как гостью. На сей раз мы попали в другой номер. Разницы никакой, тот же интерьер, пара кроватей, стол, стул, кресло, ванная, телевизор и вид на центральную площадь.

Она сразу – в ванную.

А мне только бы узнать содержание материала. Наконец, с помощью Гайде, я узнал, о чем тут шла речь. Это было судебное дело за номером 999 некоего Эспелаты. Эти цифры меня огорошили как ударом тока. Что за наваждение? Из тех же цифр состоял «хвост» шифра, который сообщил мне мой друг перед отбытием в Иран.

«Предреченное верующими сбывается», – подумал я.

XV Дело Эспелаты и «некоего персиянина»

Гайде медленно переводила текст на русский, а я, в свою очередь, на азербайджанский язык и записывал в компьютер. Это заняло изрядно времени.

Суть «дела № 999» была, вкратце, такова. 27 июня 1605 года ночью около 11 часов некий Гаспар де Эспелата на мосту через реку Эсгева, протекающей мимо дома дона Мигеля Сервантеса, подвергся нападению неизвестного лица и был тяжело ранен шпагой. Дети Луизы де Монтонья, проживающей в меблированной комнате по улице Растро, выбежав на шум, увидели у дверей Эспелату со шпагой в руке и залитого кровью. Он – близкий друг члена Наварского ордена, кавалера ордена Сантьяго капитана королевской гвардии маркиза де Фальцеса. Вдова покойного историка Эстебана де Гарибы и донья Луиза, вдовая Марианна Рамирес засвидетельствовали происшедшее.