Шаги Командора или 141-й Дон Жуан

Мне требовалось вернуться в Мадрид и порыться в архивных подшивках – в экземплярах «Индекса» за соответствующий период. Хотя я сомневался в их сохранности, все же не терял надежды; это была бы ниточка, ведущая в дальнейшую жизнь моего героя. Трудно представить, чтобы Орудж-бей, вращавшийся в кругу литераторов, пишущей братии тех времен, не оставил бы какой-то публичный, печатный след на страницах «Индекса». Но мне позарез нужна была Гайде. Без нее я был как рыба, выброшенная на берег.

У меня на кончике языка вертелось название селения, где обитал ее испанский дедушка. Она даже мне на карте показывала. Мне пришлось долго копаться в своей памяти, заказав еще бутылку пива с чипсами. У бармена рука была забинтована, с проступившими запекшимися крапинками крови. Спасибо ему, выручил. Я услышал: «Кровелос!»

У меня был записан телефон Гайде. Поколебавшись, я рассчитался с барменом, вышел, купил телефонную карту и позвонил ей в дедушкину резиденцию.

Она долгое время не отвечала.

Наконец, слышу запыхавшийся голос: «Кто говорит?» Я ответил. Пауза. Наверно, удивилась.

– Как у тебя дела? – нарушил я тягостное молчание.

– Купаюсь в речке.

Донесся дикий хохот. Я понял, что она не одна. Наверно, в компании с местными гаучо[51].

– Мне необходима твоя помощь.

– Я не смогу тебе ничем помочь отсюда – из речки.

И отбой в ухо.

Мой повторный звонок ничего не дал. Если она купается в реке, значит, находится у деда в селе, она не раз расписывала красоты этой реки.

Надо было действовать.

Село Кровелос – у трассы Вальядолид – Мадрид. Я сел в автобус, следовавший в том же направлении, в Толедо, и проезжавший через «дедушкино» село Гайде. Часа через два я доехал до развилки на Кровелос, обозначенной одинокой маслиной. Грунтовая ветка дороги была так отутюжена машинами, что издалека показалась асфальтированной. Стоило подойти, и я убедился, это была иллюзия.

До села топать еще изрядно. Изредка меня обгоняли машины, но ни одного автобуса. Так и прошагал пару километров; перешел через серый холм, и за ним открылось утопавшее в зелени село. Речка, которую расписывала Гайде, как речищу, была невеличка и походила на заросшую кустами горную тропу. Долго искать дом ее дедушки не пришлось. Я примерно знал месторасположение. Только раз спросил у местного старика, где дом Расинас; он показал мне рукой на дом с красным чердаком над рекой.

Я беспокоился: может, она еще не вернулась с речки, а то и отправилась с приятелями погулять; она любила праздно прохлаждаться с дружками, а потом живописать свои приключения. Но, к счастью, она уже вернулась и дремала в гамаке перед домом. Я подошел, постоял молча, глядя на нее. Она учуяла присутствие постороннего. Открыла глаза и кинулась, обняла за шею.

– Вот так сюрприз!

Как же женщины обожают, когда бегают за ними! Я был для нее, может, рыцарем на белом коне из сказок, и опровергал скептические вздохи нынешних дам. Я прижал ее к груди. Ее волосы пахли мхом.

– Мы должны срочно выехать, – сказал я. – Это моя последняя просьба. Если хочешь, поедем на такси, и на нем же вернешься.

– Это что – продолжение символического замужества? – полушутя-полусерьезно спросила она.

Уж если я проделал такой путь, она должна была смягчиться.

– Хочешь – пусть будет так. Но обещаю, как только завершу роман, переведу на русский язык и вышлю тебе. Тем самым впишу твое имя в историю, – сказал я с улыбкой.

– Ты все равно напишешь. Потому можешь обойтись и без моей помощи.

– Но ты не получишь русского экземпляра…

Помолчав (словно прислушиваясь к гулу проезжавшего далеко автобуса), обронила:

– Тебе повезло. Я все равно должна вернуться в Мадрид, показаться дантисту. Здешним врачам не доверяю… но сейчас поздно. Пока приеду в Мадрид, все будет закрыто. Лучше тебе переночевать здесь.

Я возразил, сославшись на то, что в Мадриде у меня забронировано место в отеле. Найдется, где нам переночевать.

– Ладно… Уговорил… Но прежде я хочу познакомить тебя с моим дедушкой.

Дед оказался симпатичным мужчиной.

Несмотря на свой шестьдесят один год, выглядел моложавым, волосы только начали редеть; смуглая кожа говорила о следах мавританской крови. Сидел и смотрел по телевизору открытие футбольного «мундиала», показывали испанскую сборную; при виде нас моментально убавил звук телевизора.

– Дедушка, знакомься! – Гайде представила меня. – Он из твоих древних сородичей. – Видя мое недоумение, добавила: – Дедушка мой из старых морисков. То есть, мусульман, принявших христианство.

Действительно, черты лица, линии кустистых бровей напоминали о восточной «генетике».

Он поднял голову, вскинул большие глаза, подал суховатую жилистую руку. Лукаво прищурился:

– Похоже, молодой человек, ты околдовал мою внучку, а?

Я смутился и попытался улыбнуться:

– Может быть и так…

– Это очень хорошо… всегда молодые влюбляются друг в друга. Но не забывайте, что последствия любви и вина одни и те же… сердечная и головная боль… Сперва приятно… потом…

– Это восточная мудрость.