Шаги Командора или 141-й Дон Жуан

Орудж-бей не медля прибыл в Эскориал; сообщил о своем намерении королеве; та воспротивилась под тем предлогом, что он здесь нужен, ему надлежит закончить свой исторический трактат. Но… Орудж-бей был настойчив в своем решении, а королева, что ни говори, питала слабость к боевым и отважным кабальеро. (Возможен и другой побочный мотив уступчивости беременной королевы, которую «тошнило при виде мужчин»).

– Надеюсь, дон Хуан, вы принесете будущему наследнику (она показала на свой живот) весть о триумфе…

– В этом не сомневайтесь, государыня, – Орудж-бей, наклонившись, поцеловал руку королевы.

* * *

Когда они вошли в покои его величества, король возился со старинными часами, напоминая в этом пристрастии своего деда Карла Пятого.

– До рождения нашего ребенка остается… ровно месяц и семь дней плюс девять часов, – с этими словами Филипп Третий, взглянув на часы с золотой цепочкой, поднялся, вложил брегет в карман, подойдя к супруге, поцеловал ей руки и погладил по животу.

– Не потревожь дитя, «amiguita le mi alma»[57]. Лучше уважь просьбу дона Хуана. Он рвется в поход и полон решимости вернуться с вестью о победе…

Орудж-бей, сняв шляпу и поклонившись, приложил уста к августейшей длани.

– Правда? – Король уставился на волонтера испытующим взором. – Похвальное желание. Но, дорогая

Маргарита, что скажут обо мне Габсбурги? Скажут, Фелипе негде уже взять воинов, ежели он прибегает к помощи нашего дорогого персиано…

Орудж-бей был взволнован:

– Ваше величество! Позвольте мне с оружием в руках доказать свою преданность вашей милости и духу наших предков. Духу святых мучеников и рыцарей католичества!

Королева замолвила словечко:

– Фелипе, мой дорогой, как говорится, «el infason nace el kaballer se hace»[58]. Дон Хуан – благородный дворянин и доблестный рыцарь. Стоит и в этом оказать ему доверие и честь.

Она ласково погладила увядающую щеку мужа.

– Я право, и не знаю, что сказать. Дон Хуан ведь не обыкновенный рядовой воин. Определить его в какой-то полк или отряд командиром – это не моя компетенция, а дона Амбросио.

– Власть – в твоих руках. Король – это монарх!

– Ладно. Быть по-вашему! Cubrios[59] – велел он Орудж-бею.

– Ваше величество! Осмелюсь спросить вас еще об одной высочайшей милости, позвольте мне отправиться в поход в своей одежде и с собственным оружием. Ибо я привык так идти на поле брани, – Орудж-бей имел в виду свое старое кызылбашское облачение.

– Воля ваша… но тюрбан ваш очень уж броский, красный… как бы не стала заметной мишенью для врага, – усмехнулся король.

Волонтер склонился на колено, надел шляпу, мельком взглянул на королеву и перехватил ей восхищенный взор.

XXI Нидерландская баталия. Роман со вдовой командора и дуэль

Отряд Орудж-бея вступил в пределы Германии, откуда с группой наемников переправился в Люксембург и, пройдя через Намурский епископат, последовал по маршруту Брюссель-Гент-Брюгге-Остенде и достиг ставки маркиза Амбросио де Спиолы.

Поход длился больше месяца. Войско двигалось без задержки. Хотя крестьянские бунты здесь были подвалены, оставалась угроза напороться на засаду. Главная цель заключалась в захвате Остенде и свержении созданного там правительства. На севере Голландии положение было совершенно другое, – там безраздельно господствовала Оранская династия.

Уже три месяца, как маркиз Амбросио держал Остенде в осаде. Попытка англичан поддержать инсургентов с Северного моря не удалась; умеючи сражавшиеся на море, англичане не могли с той же искусностью биться на суше. Их попытки высадиться на берег не дали результатов.

Когда отряд Орудж-бея прибыл в полевой лагерь маркиза, уже вечерело. Зарядившие дожди, затем мокрый

снег привели дороги в неприглядное состояние, слякоть, гололедица.

Вестовой, посланный в ставку, вернулся и сообщил, что маркиз знает об их прибытии.

В одеянии кызылбаша наш герой вошел в палатку маркиза, на шее которого висел орден Золотого Руна – знак отличия, которым удостаивались преданнейшие люди короля. Маркиза озадачила экипировка визитера; губы его тронула улыбка. «Кызылбаш» вручил ему письмо короля, где говорилось, что дону Хуану – новообращенному католику можно полностью доверять; он проявил доблесть и отвагу в борьбе с общими врагами и выдвинулся до ранга командира корпуса.

Его величество выражал веру в свое воинство, лично в маркиза и убежденность, что они добьются виктории в предстоящей битве; передавал и благословение королевы.

Маркиз сказал с улыбкой:

– Похоже, наш неофит хочет огорошить мятежников своим одеянием, – заметив хмурую реакцию, смягчил неловкую шутку комплиментом: – Многие наслышались о ратной доблести и благородстве дона Хуана, и верю, что мы убедимся в истинности доброй молвы.