Шаманизм

В различных уголках Алтайских гор, среди тюркских племен, телеутов, алтайцев и черневых татар камы или шаманы с особенной стойкостью сохраняют все предания и обряды, связанные с их званием. Г-н Потанин имел возможность наблюдать различные камлания. Между прочим, любопытно камлание молодого шамана Энчу, живущего в аиле на реке Талде, в 6 верстах от Ангудая. Его камлание состояло из четырех частей: 1) перед огнем, сидя к нему лицом, 2) стоя задом к огню, 3) перерыв, причем кам, опираясь на бубен, поставленный ребром, рассказал все, что было сделано или сказано духами, 4) в заключение он прокамлал задом к огню перед местом, где всегда висит бубен, и разделся. Энчу говорил, что он не помнит, что было с ним, когда он плясал, стоя на ногах спиною к огню. В это время он бешено крутился телом, не сдвигая ног; он низко приседал, извивался и выпрямлялся, как бы подражая движениям змеи. От быстрого колебания верхней части его тела маньяки – жгуты, нашитые на плаще, – рассыпались и кружились в воздухе, образуя изящные волнообразные линии. В то время он с бубном делал различные обороты; от всего этого получались самые разнообразные звуки. Иногда Энчу обращал бубен перекладиной вверх, держа горизонтально и ударял неистово в бубен снизу. Ангудайские спутники Потанина объясняли, что шаман собирал в бубен духов. Когда кам сел спиной к огню, то держал себя гораздо спокойнее; он иногда прерывал удары в бубен, разговаривал с кем-то, хохотал, указывая таким образом на пребывание в обществе духов. В одном месте Энчу пел протяжно и очень приятно под удары в бубен, похожие на топот коней, – по объяснению присутствовавших, шаман поехал вместе со своей дружиной.

На Елегеше Потанин присутствовал при камлании одной пожилой шаманки в Урянхайском ауле. Юрта была очень тесна. Шаманка имела при себе мужа, который помогал в приготовлениях к камланию: подавал одежду, сушил бубен перед огнем, бросал в огонь можжевельник и пр. Особенность камлания шаманки сравнительно с Энчу – это исступление и корчи; бросив бубен, она стала тянуться к сидящим в юрте с оскаленными зубами и распяленными пальцами в виде звериной лапы, потом она грохнулась на землю, причем чуть не попала головой в огнище на очажный камень. Лежа на земле, она корчилась, пыталась грызть зубами накаленные камни, которыми был обложен очаг. Муж удерживал ее голову и приговаривал: «Вонюче!» Процедура камлания, по словам алтайцев, у разных камов разная[303].