Шаманизм

Небесные птицы, пять Меркют!
Вы с могучими медными когтями,
Из меди коготь месяца
И из льда клюв месяца;
Могуч размах широких крыльев,
Подобен опахалу длинный хвост,
Левое крыло закрывает месяц,
А правое крыло – солнце;
Ты, мать девяти Орлов,
Не сбившись, перелетаешь Яик,
Не устаешь над Эдилом,
Приди ко мне с пением!
Играя, приблизься к правому глазу!
Садись на правое плечо!

Подражая крику этой птицы, заклинатель возглашает: «Кагака, кака, как! Кама, вот я!» – и опускает плечи, как бы подавленный тяжестью громадной птицы. Чем больше собрано духов, тем громче кама бьет в бубен, тяжесть которого становится так велика, что он шатается. Получив столь сильных покровителей и помощников, шаман, обойдя несколько раз березу, поставленную в юрте, выпрашивает, стоя на коленях перед дверью у духа-привратника, о даровании путеводителя. Получив благосклонный ответ, заклинатель с шумом выступает на середину юрты, резко ударяет в бубен, верхняя часть его тела производит вздрагивающие движения, и слышится невнятное бормотание. Затем посредством известного рода движений колотушкой, шаманя, делает вид, что соскребывает со спины хозяина все нечистое и таким образом освобождает душу, которая, по верованиям алтайцев, находится в спине, от влияния злого Эрлика. Потом он обнимает хозяина, хозяйку, их детей и близких родственников так, что бубен касается груди заключенного в объятия, а колотушка находится за его спиною. Этим действием шаман очищает их при помощи всех духов, собранных в бубне, от всяких зол и бедствий, которые может причинить враждебный дух. Когда очищенные возвратятся на свои места, шаман выбрасывает в дверь и изгоняет все бедствия из юрты. Потом он приближает к уху хозяина бубен и ударами по своему священному инструменту вгоняет в него дух и силу его предков, подготавливая таким образом к восприятию и пониманию последующих шаманских предсказаний. Показывая движениями, что он надевает на хозяина, хозяйку и всех членов семьи панцири и шапки, кам приходит в экстаз, скачет, толкает присутствующих и внезапно становится на первую ступеньку, вырубленную в березе, подняв при этом бубен, ударяя в него изо всей силы, и провозглашает: «Гок, гок!» Все движения шамана показывают, что он поднимается на небо. В радостном экстазе бегает он вокруг огня и березы, подражая звуку грома, и потом с конвульсиями подбегает к скамейке, покрытой чепраком. Она изображает душу жертвенной лошади пуры; кам садится на нее и возглашает:

Я взошел на одну ступень,
Айхай! айхай!
Я достиг одного слоя,
Шагарбата!
Я влез на вершину танти (ступень березы

)Шагарбата!
Я поднялся до полной Луны,
Шагарбата!

Шаман проникает по очереди в один слой неба за другим, причем убеждает Баштуткана спешить! В третьем слое пура устает, и кам для облегчения ее призывает гуся, на которого садится и летит. Но временное облегчение не помогает; заклинатель вместо Баштуткана говорит слезливым тоном целую речь о бессилии его и его коня. В третьем небесном пространстве устраивается остановка, и шаман рассказывает слушателям обо всем, что он видит или слышит в этом слое, – тут сообщается о предстоящей погоде, об угрожающих болезнях и эпидемиях, о несчастьях, ожидающих соседей, о жертвах, которые должны принести жители той местности. Предвещая, например, дождливую погоду, кам поет:

Кара-Шурлу с шестью жезлами
Каплет на низину,
Ничто, имеющее копыта, не может защититься,
Ничто, имеющее когти, не может удержаться.