Шанталь. Против течения

Ну что же, несмотря на не слишком удачное начало, богатое на сюрпризы плаванье обещало стать гораздо интереснее, чем он предполагал. Вот сейчас он немного поспит и с ясной головой приступит к осуществлению своего грандиозного замысла.

Глава 29

Очутившись на приличном расстоянии от капитанской каюты, я обессиленно прислонилась спиной к бизань-мачте и медленно сползла вниз, подтянув дрожащие колени к самому подбородку.

Как могло так произойти, что из всех судов, стоявших на якоре, я попала именно на то, на которое не желала бы добровольно попасть ни за какие блага на свете? И почему из всех капитанов мне попался тот, кто одним только своим взглядом заставлял меня дрожать в ледяном ознобе и гореть в жарком пламени одновременно?

От судьбы, как говорится, не уйти, и вместо того, чтобы остаться незамеченной до конца плавания, смешавшись с остальной командой, я теперь вынуждена буду делить каюту с одним-единственным человеком, от которого готова бежать без оглядки так далеко, как это только возможно. Только от мысли об этом внутри поднялся такой жар, что наверняка бы сгорела дотла, не окати меня один из матросов, драющих палубу, ледяной водой.

– Эй, салага, кто разрешил тебе отлынивать от обязанностей? А ну, живо тащи сюда свой тощий зад!

Отплевываясь, я вскочила с места, готовая вцепиться в глотку любому обидчику, лишь бы это избавило от ненужных мыслей и дрожи предающего меня тела. Нас разделяло всего несколько шагов, но преодолеть их я не сумела: Клод, жестко обхватив меня, оттащил назад, пока я не натворила очередной глупости и не выдала себя с потрохами.

– Уймись, горячая голова, и немедленно убирайся отсюда! – прошипел он мне на ухо, прежде чем с силой подтолкнул в сторону камбуза, а сам, повернувшись к задевшему меня матросу, примирительно пошутил: – Оставил бы ты паренька в покое, Ладу. Он теперь при капитане, так что драить палубы придется нам с тобой.

Только Ладу, или как там его звали, успокаиваться не спешил. Не обращая внимания на попытки Клода замять неловкую ситуацию, он, не имея возможности меня догнать, угрожающе крикнул вслед:

– Мы еще не закончили, сосунок! Тебе не удастся долго прятаться за спинами старших. Я тебя достану, слышишь? Достану!

Ох, как же у меня чесались руки преподать урок самоуверенному типу. После непростой победы над Двупалым я чувствовала себя способной справиться хоть с сотней таких, как он, да только как это сделать, не привлекая к себе еще большего внимания команды во главе с капитаном? Дав себе слово обязательно над этим подумать, я, развернувшись, на ходу показала орущему Ладу неприличный знак, которому научилась еще во «дворе чудес», и под дружный хохот свидетелей стычки понеслась в сторону камбуза.

Мокрая одежда сковывала движения, не говоря уже о том, что на свежем морском воздухе я так замерзла, что из-за выбивающих дробь зубов едва смогла передать поручение капитана. Не хватало еще заболеть для полного счастья, вот уж когда потом проблем не оберешься! Первой мыслью было броситься на полубак, чтобы переодеться, но потом я вспомнила, что все мои пожитки по приказу хозяина этого судна перенесены в его каюту, а значит, делать нечего, придется вернуться обратно и найти способ сменить одежду.

Памятуя о том, что капитан собирался выспаться, я осторожно поскреблась в дверь каюты, каждый миг ожидая свирепого рыка. Когда же его не последовало, я осторожно приоткрыла тяжелую дверь и просунула внутрь голову.

Капитан спал. Не раздеваясь и не разобрав постели, он в расслабленной позе развалился прямо поверх покрывала, как если бы был совсем без сил. Подойдя ближе, я невольно залюбовалась благородными чертами его лица, приобретшими некоторую мягкость в полумраке каюты. Сон прогнал с его лица суровость, и оно приняло трогательно беззащитное выражение, меньше всего сейчас напоминающее грозного пирата, которого боялась и боготворила команда. Широкие брови разгладились, тонкая морщинка, пролегающая прежде между ними, исчезла. Я опустила глаза на его губы… и воспоминания о том, какими твердыми и одновременно мягкими они были тогда, на балу, вновь вызвали горячую волну, поднимающуюся от низа живота и распространившуюся по всему телу. Рука, как если бы жила собственной жизнью, сама потянулась к его лицу, и лишь огромным усилием воли мне удалось остановить ее до того, как она коснулась источающей тепло кожи.

Мужчина пошевелился. Боясь вздохнуть, я замерла на месте, прикидывая в уме пути к отступлению на тот случай, если он откроет глаза и увидит меня над собой, но он, что-то неразборчиво пробормотав, перевернулся на бок и, совсем по-детски подложив руку под щеку, вновь погрузился в глубокий сон.