Шанталь. Против течения

Борясь с собой, он так увлекся, что не заметил, как полностью переодевшаяся девушка оказалась возле двери, распахнув которую выскользнула наружу. Только сейчас он смог, наконец, перевести дух. Его богиня наверняка очень спешила навестить заждавшегося любовника, но ее, – Патрис неприятно ухмыльнулся, представляя разочарование и испуг на очаровательном личике, – ждало жестокое разочарование. Рано или поздно прекрасной Шанталь потребуются объяснения, и можно не сомневаться, что она обязательно придет за ними к нему. Придет по своей воле…

Усталость и сон как рукой сняло. Вскочив с койки, превратившейся в самое настоящее орудие пытки, он поправил на себе одежду и, плеснув в лицо воды, чтобы охладить разгоряченную кожу, направился к выходу. Откладывать больше было нельзя, пора нанести пусть и неприятный, но такой необходимый визит младшему братцу. Выглянув наружу и убедившись, что юнги поблизости нет, он зашагал в сторону каюты верного старшего помощника, согласившегося приютить у себя больного.

Саид отворил дверь только после повторного стука. Все еще сжимая в руках кусок влажной тряпицы, он, тщательно убедившись, что за спиной капитана не притаилась пара любопытных глаз, торопливо пропустил его внутрь. Патрис неуверенно замер на пороге, когда, бросив взгляд на узкую койку, увидел беспомощно распростертое тело младшего брата. Не привыкший к суровому морскому климату, изнеженный роскошью Ренард свалился с тяжелейшей горячкой, беспокоившей не только его самого, но и многое повидавшего в жизни помощника.

– Как пленник, Саид? – несмотря на намерение скрыть истинные чувства, Патрис не смог сдержать предательской дрожи в голосе. – Надеюсь, он чувствует себя лучше, чем выглядит? Вид у него паршивый.

О, как бы ему хотелось услышать в ответ, что все хорошо и ему не стоит беспокоиться за жизнь брата, оказавшегося на краю могилы из-за его нелепого желания отомстить. Но Саид только беспомощно развел руками и покачал головой:

– Трудно сказать, раис, – он посторонился, пропуская вперед командира, и только потом, подойдя к изголовью койки, положил влажную ткань на лоб лежащего без чувств больного.

Помощника сильно беспокоила сложившаяся ситуация. Его раис – предводитель, как по-арабски называли капитанов корсарских кораблей, сделал огромную ошибку, доведя несчастного до такого состояния. Несмотря на показное безразличие, он сильно тревожился за больного. Случись что с ним, разве сможет он когда-нибудь простить себя за это? Знакомый с азами врачевания Саид делал все, что мог, чтобы облегчить страдания несчастного и избавить своего капитана от душевных мук, но он не был всесильным, а значит, ему оставалось только уповать на Всевышнего, чтобы с его помощью исцелить пленника и не допустить непоправимого.

Пленник пошевелился. Зрачки сумасшедше задвигались под плотно сомкнутыми веками, в то время как пересохшие губы дрогнули от неразборчивого бормотания. Несчастный пытался что-то сказать, обращаясь к кому-то, видимому ему одному. Он взмахнул рукой, отметая невидимую преграду, и попытался вскочить, но бросившийся вперед Патрис вернул на место сопротивляющееся тело.

Бормотание усилилось, превращаясь в крик отчаяния, когда несчастный сделал попытку вырваться из железных обручей, мягко, но настойчиво удерживающих его на постели:

– Шан-таль! Шанталь… прости меня, любовь моя… Вернись… Я так… виноват… Ты нужна мне…

Патрис отпрянул назад, как если бы увидел привидение, и заскрипел зубами. Нет, он не желал выслушивать откровения младшего братца о том, какие отношения связывают его с золотоволосой сиреной, мысли о которой преследовали его день и ночь. Еще одного удара судьбы он просто не вынесет. Чувствуя потребность вдохнуть полной грудью свежего морского воздуха, капитан, не говоря больше ни слова, выскочил на палубу, оставив Саида, недоуменно смотрящего ему вслед.

Помощник перевел растерянный взгляд на больного. Раис не считал своим долгом делиться тем, кем ему приходится этот несчастный, стоящий одной ногой на краю гибели, но в этом и не было необходимости. Достаточно было взглянуть на обоих, чтобы признать имеющееся между ними кровное родство. Неизвестно, чем близкий родственник капитана так сумел ему насолить, но его смерти он явно не желал, а значит кровь из носа, а больной просто обязан выздороветь.

Кивнув собственным мыслям, Саид с удвоенным усердием принялся за дело.

* * *

Так и не сумев проскользнуть в трюм мимо гиганта-охранника, я, опустив голову, направлялась обратно в каюту капитана, где отныне мне надлежало находиться до конца плавания, когда мое внимание привлек старший помощник, возвращающийся с камбуза с небольшим подносом, на котором стоял дымящийся котелок с горячей водой и лежала пара мешочков с кореньями, которые я видела ранее на полке возле любимого места нашего кока – печи.

Интересно… Здоровенный детина никак не производил впечатления занемогшего. Выходит, все это предназначалось для кого-то другого… Но кого?